Как снохи свекровь проучили

Акимовну в деревне не любили, уж больно бессовестная была бабенка. Прижимистость ее терпели, пока в одиночку двух сыновей растила, муж Антон от нее сбежал, когда мальчишки только в школу пошли. К Акимовне относились как к неизбежному деревенскому злу, но из гостей не гнали. Любительница посидеть за чужими столами каким-то ведьминым чутьем узнавала о деревенских праздниках. Являлась незваной без подарков и сидела до последнего гостя.

Мальчишки выросли, отслужили в армии, и один за другим женились. Акимовна в свадьбах не участвовала, сваты справились, пришла на праздник словно чужая, подарила оба раза по кастрюле да набору тарелок, и на том спасибо — невестки знали, за кого замуж идут. Зато парни выросли мастеровые, с ранних лет привыкшие к труду, отучились в городе и приехали в родную деревню специалистами. Старший Иван устроился агрономом, Тимофей – механиком. Колхоз выделил молодым специалистам по коттеджу, туда и привели они Нюшу и Катю. Обжились, посадили огород, разбили сад, завели скотинку. Акимовна каждый вечер в гости ходила, сама-то она только кур держала, да и огород у нее больше сорняки родил. Нюша, жена Ивана, родила Аленку, а через год Василек появился в семье Тимофея и Кати. Акимовна с внуками сидеть не любила, разве, когда попросят, все больше по деревне бегала, сплетни разносила.

А еще она любила гадать на картах, хотела даже девчатам молодым предсказания делать, только пророчества ее никогда не сбывались. Да еще на беду на краю деревни поселилась самая настоящая бабка-знахарка, каким ветром занесло в их деревню старую цыганку бабу Зою, никто не знал, только знахарка та была непроста. И потянулись к ней со всех окрестных сел, куда уж там Акимовне.

Перед новогодними праздниками зашла она к старшему сыну — молочком, сметанкой да маслицем разжиться, а Нюша ей рассказала, что была она у бабы Зои, мол, все, словно, с сердца считывает, а еще та сказала, чтобы матушка мужа к ней наведалась. Зачем – промолчала.

Испугалась Акимовна, но идти не торопится, а вдруг какую беду ей напророчит. А через пару дней к Акимовне и младшая сноха зашла, та тоже ходила к знахарке и баба Зоя передала, чтобы Акимовна не мешкала.

Акимовна собралась только на святках, аккурат перед Васильевым вечером. Только подошла к калитке, а старая цыганка ее уже встречает.

— Наконец-то, боялась, не придешь. Муж-то твой с того света тебя зовет, там уже котлы тебе приготовлены.

— А батюшки, — осела Акимовна, — что же котлы-то, вроде никому ничего плохого не делала.

Цыганка покачала головой:

— Ой ли, яхонтовая, а хорошего? Вот святки нынче, ты ко мне в гости пришла, а что в подарок принесла?

— Вот, — Акимовна развернула платок, где лежали два яйца.

— Яйца эти себе возьми, у меня свои куры несутся. Кому добро копишь, ни дети, ни внуки от тебя ничего не видят? Иди, пусть твоя жадность и станет твоим судом.

Акимовна еле до дома добрела, завалилась в кровать, лежит, прислушивается. А на улице гуляния – Щедрец, вечер перед Васильевым днем, люди колядовать ходят да за столы садятся. И хотела, было, Акимовна, по деревне пройтись, а тут и ноги не ходят. Задремала она, когда в окно постучали. Выглянула — там морда козлиная, да такая страшная, что на Акимовну столбняк напал, стоит, шевельнуться не может. А козел вдруг запел человечьим голосом:

— Щедрец, Щедрец, всем скупым пришел конец.

— Ой ты, Господи, — метнулась женщина в сени, проверить щеколду, а в дверь уже стучат, да на разные голоса распевают:

— Открывай, Акимовна, Щедрец пришел, накрывай на стол.

— Кто же так колядует, вы по правилам песни распевайте.

Во дворе зашумели, а потом все стихло и несчастной женщине показалось, что она слышит голос мужа:

— Пусти, жена, не то к утру твое хозяйство приберу.

Сердце у бабоньки бьется, того гляди выскочит. Еле дождалась, как на улице стихло, бросилась к сундуку, достала пачку денег, сунула за пазуху, накинула телогрейку и бегом до дома Тимофея, к нему ближе.

Молодые сидели за столом, были тут и Иван с Нюшей.

— Вот, дети, делите, все, что накопила, — Акимовна положила пачку на стол.

— Ты что это, мать? — первым пришел в себя Иван.

— А куда мне?

— Не откажемся, а тебя не забудем.

Посадили Акимовну за стол, а снохи пошли на кухню, пироги доставать.

— Эх и молодец ты, Нюшка, здорово с цыганкой и ряжеными придумала.

— Знаешь, я вот эти деньги и брать не хочу, пусть лежат, да только стыдно, что вся деревня про мать Вани только плохое говорит, каково ему?

С тех пор Акимовну было не узнать: и с внуками сидит, и по гостям не ходит, а уж если заглянет к ней кто – обязательно угостит.

источник