Ночи Рамадана дают заветную передышку в Судане, находящемся на краю пропасти. Часть вторая.

Ночи Рамадана дают заветную передышку в Судане, находящемся на краю пропасти. Часть вторая.

Время ифтара было уже близко. Уходя, я бродил по длинным коридорам пустого дворца. На картине был изображен Мохаммед Ахмед Ибн эль-Сайид Абдулла, мессианский религиозный лидер XIX века, возглавивший восстание против британского колониализма и растоптавший под своей лошадью вражеского комбатанта. Но когда я наконец нашел выход, генерал Габир уже был там, прыгал в машину, спеша домой, чтобы прервать свой пост.

Традиционная трапеза ифтар в Судане включает в себя богатые мясные соусы, пропитанные сорговыми блинами кисра, пряные говяжьи колбаски, тушеные бобы и блестящие куски арбуза. Еду запивают сезонными напитками - каркаде, или ледяным соком гибискуса, и местным кисло-сладким напитком, известным как абрех. Но для многих суданцев эти напитки стали недоступной роскошью.

В знойной пекарне в Атбаре, в 175 милях от Хартума, молодые люди выбрасывали из открытой печи лепешки, которые продавались по 50 суданских фунтов, или около девяти центов, за штуку. Три года назад они стоили 2 фунта каждая. Этот вопрос находит отклик в Атбаре, где студенческие протесты из-за роста цен на хлеб в конце 2018 года спровоцировали общенациональное движение, которое в итоге привело к свержению г-на аль-Башира. Но аппетит к революции уменьшился.

"Мне уже все равно", - сказала Культом Алтиджани, 45-летняя уличная торговка, которая просила денег, чтобы отправить свою больную дочь к стоматологу. "Мы хотим есть и пить - вот и все".

Спустя годы после отстранения г-на аль-Башира от власти его союзники все еще живут лучше, чем большинство, и постепенно возвращаются. В этот Рамадан более состоятельных чиновников можно встретить среди вечерней толпы в отеле Al Salam, салоне хартумской элиты. Хотя шведский стол "ифтар" стоит 45 долларов на голову, каждый вечер он переполнен: женщины в тонко расшитых платьях сидят рядом с мужчинами в безупречных халатах. Они потирают плечи с различными иностранцами, стремящимися разрешить политическую неразбериху в Судане или извлечь из нее выгоду - дипломатическими посланниками, русскими наемниками, работниками гуманитарных организаций и представителями Организации Объединенных Наций.

Ифтар также наполнен смыслом для революционеров, которые продолжают борьбу. 6 апреля демонстранты заполнили улицу у отеля Al Salam, чтобы отметить третью годовщину отстранения г-на аль-Башира от власти. На этот раз теплый ветерок нес не песню о любви, а жало.

Густой дым поднимался от горящих покрышек, когда молодые мужчины и женщины, прошедшие через месяцы протестов, вступали в столкновения с ОМОНом. На фронте некоторые протестующие были в лыжных масках и садовых перчатках, в которых они бросали в полицию баллончики со слезоточивым газом.

Несмотря на то, что я держался в стороне, мои глаза щипало от облаков слезоточивого газа, которые стекали по улице, и я, спотыкаясь, добрался до обочины. Раздался призыв муэдзина: ифтар.

Скандирование стихло, и появились пакеты с едой. Протестующие передавали финики, бутерброды и бумажные стаканчики, наполненные каркаде. Женщина, завернутая в суданский флаг, предложила поделиться едой и, видя мое состояние, протянула смоченную уксусом тряпку, чтобы остановить слезы.

Другие сидели на обочине, пили воду и наслаждались моментом облегчения, когда вдалеке раздались очередные взрывы слезоточивого газа.