В современное время информация является уже не просто информацией, а ценностью, средством управления людьми, средовом ведений войн, управления мировыми процессами. Сейчас информация распространяется очень быстро за счет существования и активного использования людьми социальных сетей.
Специальная военная операция России на Украине вызвала взрывную негативную реакцию. Одной из составляющих реакции стала информационная война против нашего государства и его Вооруженных сил — по существу, война за умы людей, их настроения и волю. На Россию и общество обрушился поток негативной информации о действиях наших Вооруженных сил в ходе спецоперации. Помимо традиционных обвинений в «агрессии», мировые СМИ стали распространять сведения о «поистине преступных действиях» российской армии. Такой информации стало настолько много, что отграничить правду от фейков уже не представляется возможным для рядового гражданина. Транслируемые в большом количестве ложные (фейковые) данные заполняют международное информационное пространство, вредят интересам России.
В связи с этим в России были приняты определенные меры для защиты своей безопасности и суверенитета – в Уголовном кодексе Российской Федерации предусмотрена уголовная ответственность за публичное распространение заведомо ложной информации об использовании Вооруженных сил Российской Федерации. Статью 207.3 УК РФ приняли после начала спецоперации на Украине и она вступила в силу 4 марта 2022 года. Объяснялось ее принятие необходимостью защитить интересы российской армии. Действительно, в СМИ и сети Интернет стали появляться фейковые видео и фото, например, о «преступлениях российских войск», о пытках и иных неправомерных действиях, которые подрывали авторитет российских вооруженных сил, формировали негативных облик их и руководства страны. Это можно назвать полноценной информационной войной. Поэтому назначение данной статьи – снизить распространение подобной информации в обществе, выявить тех лиц, которые ее намеренно распространяют. Следует отметить, что наказания по указанной статье весьма суровые.
Проблемой представляется то, что формулировка данной статьи дает весьма широкий простор для применения этих положений правоохранительным органам и судам. В результате практически любого человека можно будет привлечь к ответственности, тем более в социальных сетях информация распространяется быстро и далеко не всегда понятно, является ли она достоверной или выдуманной. Пользователи просто делают «репост» записи и не задумываются, как правило, над ее правдивостью.
Указанная норма УК РФ является новой и в некотором смысле еще «сырой», поскольку сейчас к ответственности уже привлекаются люди, однако формулировки при этом используются достаточно спорные. Многие называют введение ст. 207.3 УК РФ инструментов для устранения неугодных для политической элиты лиц.
Сложностью этой статьи стало то, что для привлечения к ответственности требуется доказать заведомость распространения информации. Во многих случаях сделать это невозможно, особенно если такая информация распространяется в социальных сетях. В результате получилась такая статья, которая предполагает, что следственная практика может задержать простого журналиста за опубликованную статью и расценивать получение им зарплаты является корыстным мотивом, то есть квалифицировать еще и отягчающее вину обстоятельство. Самое сложное, если следовать праву, будет доказать причинно-следственную связь между публикацией «заведомого» фейка и последствиями, тем более если они «тяжкие». Прямую связь на практике выявить практически невозможно, а потому сейчас появляются ситуации, когда правоохранительные органы отправляют под стражу всех, кто покажется причастным, а потому только начинают разбираться.
В настоящее время Интернет пестрит новостями о том, что очередной журналист, ученик, учитель и еще много лиц привлечены к ответственности по данной статье и им было назначено наказание. Однако, поиски опубликованных решений ничего не дали. В свободном доступе есть только приговор суда по делу депутата Горинова. Остальных нет, как нет ни номера дела.. никакой иной информации, кроме новостей. Поэтому я допускаю, что данные судебные дела – это «государственные фейки», которые предназначаются для устрашения граждан и организаций, чтобы не распространяли ненужную информацию. Либо можно предположить, что такие решения судов не оглашаются, чтобы нельзя было найти незаконность, увидеть в них предвзятость и прочие негативные тенденции, которые, к сожалению, присутствуют у наших властей, особенно у судов.
Состав преступления, предусмотренного ст. 207.3 УК РФ сконструирован как формальный. Моментом окончания уголовно-правового деяния будет считаться совершение виновным лицом преступления, вне зависимости от наступивших последствий. Характерными признаками его объективной стороны является заведомость ложности информации и ее публичное распространение.
Публичность означает возможность доведения информации до неограниченного круга лиц, сведения должны быть распространены непосредственно в присутствии публики, нескольких лиц, либо должны быть распространены способом, который делает эти сведения возможными для доведения до сторонних слушателей, например, путем распространения сведений через социальные сети, посредством размещения роликов в сети «Интернет». Совершенно очевидно, что сообщение сведений конкретному лицу, знакомому в ходе частной беседа не может рассматриваться как публичное распространение сведений.
Для привлечения к ответственности по рассматриваемой статье необходимо, чтобы распространяемые сведения были заведомо ложными. Лицо, распространяющее сведения, должно заведомо знать, что данные сведения являются ложными. С точки зрения теории права, если лицо, распространяющее сведения, уверено в их достоверности, к примеру, добросовестно заблуждалось в правдивости информации, то привлечь такое лицо к уголовной ответственности за распространение заведомо ложных сведений нельзя.
В условиях информационного противостояния люди получают самые противоречивые сведения о военном конфликте. Они могут быть введены в заблуждение целенаправленно, они могут ошибиться в надежности первоисточника сведений о проводимой военной операции. Поэтому сам по себе факт публичной «ретрансляции» ложных сведений, полученных из какого-либо источника, не свидетельствует о наличии признака заведомости. Во избежание произвольного и необоснованного применения ст. 207.3 УК необходимо в каждом случае устанавливать существование однозначного знания лица о ложности информации до начала ее публичного распространения.
На практике же органы следствия и суды признаку заведомости отводят только формальную роль, а доказывается только ложность распространенной лицом информации. Это нарушает базовые принципы уголовного права и уголовного процесса, в том числе и принцип презумпции невиновности. При этом и ложность распространенных сведений оценивается правоприменителями весьма специфично: путем проведения экспертного исследования с получением заключения, согласно которому распространенные сведения не соответствуют официальной позиции органов государственной власти и управления России, в частности, Министерства обороны России, при этом истинность указанной позиции проверке не подлежит и считается доказанной априори.
Признаком объективной стороны рассматриваемого преступления является то, что ложные сведения должны распространяться субъектом под видом достоверных. Это означает, что распространяя заведомо ложные сведения, виновный должен преподносить их как достоверные, то есть правдивые и проверенные, не подлежащие сомнению.
Между тем, на практике далеко не все так гладко. За первые три месяца действия данной статьи в разных регионах РФ возбудили по меньшей мере 59 уголовных дел и вынесли два приговора. «Фейками» могут посчитать репосты в социальных сетях, антивоенные листовки и даже телефонный разговор. При этом нередко за похожие действия противникам войны могут вменить и административную статью — о дискредитации российской армии.
Основная проблема исследуемой статьи УК РФ заключается в весьма расплывчатых формулировках Формулировки, используемые в тексте статьи, слишком широкие. Логика статьи о «фейках» и статьи о дискредитации армии в том, что первая наказывает за распространение фактов, а вторая — за мнение. Они сконструированы таким образом, что под них можно подвести практически любого активного в социальных сетях человека за простой репост записи.
Но, проблема привлечения за фейки о ВС РФ к ответственности состоит в том, что сейчас отсутствуют методики расследования таких дел, а на практике уголовных дел не так уж много, чтобы сотрудники правоохранительных органов могли набраться достаточно опыта. Представляется, что дела о фейках во многом являются показательными, «притянутыми за уши», когда никто особо не строит доказательственную базу и не рассматривает доказательства. Приговор выносится фактически с нарушениями закона.
Например, дело Сергея Клокова, работавшего водителем московского главка МВД РФ. Он родился в Ирпене, некоторое время жил в Буче. В Украине у него остались родственники и друзья, с началом войны отец Клокова эвакуировался из Черниговской области в Германию. По версии следствия, Сергей Клоков во время телефонных разговоров с коллегами-полицейскими сказал, что Россия занижает данные о погибших военных и эвакуирует раненых в Беларусь, что российские солдаты убивали мирных жителей Украины, а также что Украиной «не управляют нацисты».
Если в деле Клокова публичным распространением посчитали личный разговор, то в деле хакасского журналиста Михаила Афанасьева за «фейки» об армии приняли статью, посвященную ОМОНу Росгвардии.
Если проштудировать сеть интернет, то можно понять, что сама статья имеет яркую политическую окраску практически без перспективы оправдания. Большинство таких дел касаются журналистов, политиков, блогеров, освещающих политическую сферу. Поэтому, как правило, вопрос о виновности лица решается еще на стадии возбуждения уголовного дела.
Представляется, что практика по применению нормы об ответственности за публичное распространение заведомо ложной информации об использовании ВС РФ, строится по объективному вменению, что в силу ст. 5 УК РФ запрещено. Это означает, что если лицо сделает репост информации, которая расходится с официальной позицией Министерства обороны, скажем о числе жертв со стороны российских военнослужащих, то правоохранительные органы при привлечении к уголовной ответственности не будут устанавливать то, насколько лицо верило в достоверность распространяемой информации.
Таким образом, ст. 207.3 УК РФ следует признать требующей доработки. Как указывалось, данная норма имеет ярко выраженный политический окрас и фактически позволяет привлечь человека к ответственности за любое высказывание о ВС РФ, которое не совпадает с мнением официальных властей. Здесь очень тонкая грань между распространением заведомо ложной информации и высказыванием собственного мнения. Эту грань далеко не всегда устанавливают органы следствия и суды при расследовании и рассмотрении уголовных дел по данной статье. На практике наличие умысла фактически не устанавливается, заведомость распространения ложной информации также не устанавливается, а эти факторы являются обязательными для привлечения к ответственности по исследуемой статье.
