СЫРДАРЬИНСКИЕ ЕГЕРЯ

СЫРДАРЬИНСКИЕ ЕГЕРЯ

В 1988 г. мы работали в среднем течении Сырдарьи на Шошкакольской системе озер, что в южном Казахстане. У нас был хоздоговор с Чимкентским областным охотобществом по бонитировке охотугодий. Согласно этих работ проводились и учеты фазана по тугаям Сырдарьи. Возил нас на своем Газ-66 старший егерь с Угамского хребта - Володя Вагнер. Это был рано начавший лысеть невысокий плотно сбитый мужик лет тридцати. Как правильный егерь он учился узнавать птиц в природе. На маршруте я часто ехал не в кузове под тентом, а в кабине на капоте. Пассажирское место занимал начальник отряда Придатко Василий. Вот видим, впереди перелетает дорогу серый сорокопут. Володя спрашивает:

-Кто это летит?

-Сорокопут, - отвечаю.

-А что это, он такой маленький? Я думал, они больше.

Проходит 2-3 минуты.

-Ааа. Это, наверно, начинающий сорокопут.

Такая у него шутка юмора.

По левому берегу мы спускались от Чардаринского водохранилища, где и заночевали на его берегу. Спать улеглись в кузове под дырявым тентом. Ночью началась гроза. Полночи шел сильный дождь. Было довольно тепло. Последние числа апреля в этих краях уже летняя погода. Кузов у нашей «шишиги» железный с неровным дном. Я лежал в «ямке», которая начала наполняться водой. Сверху через прорехи тента хорошо капало, если не лило. Просыпаться никак не хотелось. Передвинулся из лужи на «бугорок» и опять заснул. К утру дождь закончился. Просыпались все в мокрых спальниках. Быстро организовали утренний перекус, и за чаем Василий рассказывает, как ночью из хлюпающего спальника вылез Володя. Вот он стоит в прилипших от воды трусах и майке, кругом темень, барабанит дождь, свистит в тенте ветер. Обстановка такая, что Василий уже приготовился услышать многоэтажную забористую речь. Даже собрался запомнить особенно интересные обороты. И вот, егерь держит в руках спальник, глядит на сбегающие с него струйки воды и негромко произносит: «Черт возьми, никакого комфорта!».

От водохранилища мы двинулись вниз по течению. Одно из первых охотхозяйств на нашем пути было с красивейшими угодьями. Множество крупных стариц с лентами высокого леса по берегам из туранги и лоха, большими полянами с луговым разнотравьем, зарослями чингиля и мелких акаций. Фазаны, перепела и зайцы-толаи в изобилии. По старицам утки и пастушковые. Тут не выпасают скот (не считая верблюдов). На других участках, где пасутся коровы, овцы и козы, голая вытоптанная земля. Не было здесь и накатанных грунтовых дорог. Только старые и заросшие. Нам нужно было отметиться у местного егеря, но как попасть к егерскому кордону, непонятно. Остановились для рекогносцировки. Вышли из машины размять ноги. По карте пытаемся понять, куда нас занесло. Тогда джипиэсов не было. Немного погодя из-за кустов появляется косматый парень с ружьем на плече и огромной лохматой псиной на поводке. Даже чем-то похожи друг на друга. Увидев нас, сразу направляется к нашей группе. По всему, вроде, как это егерь. Но по виду, берут сомнения. Места довольно безлюдные, идет пешком. Ни мотоцикла, ни машины. Внешний вид, если не пугает, то удручает. Представьте молодого парня двадцати с небольшим лет. То, что у него на голове, прической никак не назовешь - давно немытые большие колтуны непонятного цвета с запутавшимися травинками. Лицо вроде загорелое, но давно немытое и небритое. Рубашка и штаны, как у матерого бомжа, тоже давно не видели воды и мыла. Однако, выяснилось, что, да, это тутошний егерь. Володя Вагнер с некоторой оторопью смотрел на своего коллегу. Сам он у себя на кордоне каждый утро круглый год плещется в горном ручье.

Отработав здесь, мы через 2 дня тронулись дальше. Следующей точкой работы было хозяйство на другом берегу. Тут мы довольно быстро нашли кордон. Два аккуратных домика, хозпостройки, сруб колодца. До реки с полсотни шагов. Под берегом дощатый причал, лодки, сохнут рыболовецкие сети. На шум нашей машины вышел егерь. Высокий, подтянутый, лет пятидесяти, в чистом энцефалитном костюме. На офицерском ремне сбоку в ножнах большой охотничий нож. Солидно представился. Василий сразу достал планшет, извлек документы, попутно рассказывая, кто мы и зачем тут. Протягивает письма, разрешение на отстрел и пр. Егерь рукой тут же отодвигает протянутые документы и поясняет, что это ему без надобности, так как он не умеет читать. Мол, вырос в горах, в школу не ходил, но зато разбирается в травах. Еще любит лошадей. Вон стоит его любимая лошадь. Но гад-напарник в нее стрелял дробью. Сейчас этого гада-напарника здесь нет, он в отъезде. Вот он умеет и читать, и писать. Но он, гад, ловит рыбу и продает налево. Вот такой вот напарник. Мы не стали вникать в местные проблемы, только покивали, что, да… это нехорошо - стрелять в лошадей и продавать рыбу налево. Попросили указать место, где мы можем расположиться и поехали разбивать лагерь. От кордона мы отъехали метров 200. Хотелось с дороги отдохнуть, покушать горячего и слегка отметить 1 Мая. Тем более, что уже наступило 2 мая. Вечером отужинав, посидели у костра, попили сухого вина и легли спать. Кто-то лег в палатке, кто под тентом в кузове, я лег под открытым небом. Ночь была тихая и звездная. Комаров не было совсем, и масахан (марлевый полог) ставить не понадобилось. Только начал засыпать, как услышал, что со стороны кордона кто-то быстро к нам идет. Было не очень темно, и я узнал давешнего егеря. И первым он наткнулся на меня. И громко зашептал, мощно дохнув на меня перегаром:

-Шофер! Где шофер?

-Что случилось? – спрашиваю.

-Шофер нужен. Нужно напарника в больницу везти.

-А что с ним?

-Я его зарезал. Он в мою лошадь стрелял.

Быстро вылезаю из спальника, одеваюсь. Иду будить Володю. Объясняю ему, что случилось, предлагаю сначала захватить аптечку и сходить посмотреть. Этот лошадник все время путается: когда я спросил его, как он зарезал своего напарника, то сначала услышал, что он ему перерезал горло. Потом выяснилось, что нет, не горло, он ему нож в грудь воткнул. По дороге уже услышал, что не в грудь, а в живот. Тот лежит живой на лавке. Пока Вовка по темноте искал аптечку, мы вдвоем дошли до домика. Из-за отсутствия электричества освещение было керосиновой лампой. Сам домик небольшой - из двух помещений: небольшого так сказать «предбанника», где стоял стол и две пристенные лавки, печь, и спальня на две койки. По дороге был рассказ о произошедшем. Напарник приехал из города уже вечером под ночь. Привез две бутылки «петросяна». Так они называют лимонную эссенцию, которая по крепости почти, что спирт. Под нее и легкую закуску, беседа перешла в ссору. Один обвинял другого в подлой стрельбе по лошади в загоне, второй это отрицал. Слово за слово, и наш герой, выхватив тот самый большой охотничий нож, через стол ударил своего визави.

Когда я зашел в домик, кровь была всюду. Даже на низком потолке. Сам пострадавший лежал на лавке. Лицо было закрыто маской свернувшейся крови, так же и свитер. На полу на толстой резине натекла небольшая лужа. Я распорол на груди свитер, осмотрел шею и живот. Но нигде раны не обнаружил. Руки лежали на груди. Отмыв кисти рук, нашел и рану, откуда набежала кровь. Парень успел перехватить нож за лезвие. Порезал пальцы. Потерял немало крови. Заляпал все, когда размахивал руками. Отрубился из-за много выпитого и кровопотери. Обработали и перевязали руку, егерь отмыл помещение. Утром все рассказали своим. Позавтракали. Пока кто-то допивает чай или не спеша собирает вещи, наш старший спец по куриным – Грачев Юрий Николаевич решил побриться. На складном столике разложены зеркало, бритвенные принадлежности, полотенце, одеколон, кружка с горячей водой. Юрий Николаевич помазком аккуратно наносит пену на лицо. В этот момент в лагерь широким шагом входит наш герой-убивец. Молча подходит к столику и садится на вьючник. Оглядывает всех, потом также молча хватает одеколон и льет в свободную кружку. Под изумленным взглядом Николаича, коротко выдохнув, быстро выпивает. Пока наш гость ждет, когда одеколон упадет на дно желудка, стоит недоуменная тишина. Однако, какие простые нравы у местных паркрейнджеров! Через минуту мы узнали, что с напарником все в порядке, в больницу не надо. Пальцы работают, отлежится и все будет окей.

Когда мы выехали из этого хозяйства, некоторое время все задумчиво молчали. Видимо от впечатлений. А потом Володя Вагнер, крутя баранку, изрек: «Чем ниже по течению, тем свирепее егеря!» Я это запомнил.