Палатки здесь, на сирийской стороне пограничной стены с Турцией, расположены так близко, что почти касаются ее. Для тех, кто живет в этом районе, катастрофа, вызванная разрушительным землетрясением, наложилась на более чем десятилетнюю гражданскую войну.
Землетрясение стало трагедией для обеих стран - никакие границы не могли защитить их от его разрушительной силы. Но усилия по оказанию помощи были затруднены из-за контрольно-пропускных пунктов и других барьеров. На юге Турции тысячи спасателей, парамедиков и собак-ищеек все еще ищут выживших, в то время как на северо-западе Сирии, контролируемом оппозицией, спасательные работы были ограничены.
В деревне Бсания, среди оливковых рощ, ландшафт теперь заполнен обломками домов, которые были недавно построены. Более 100 домов были разрушены, их остатки превратились в белую пыль, которая порывами разносится по сельскохозяйственным угодьям. Но среди обломков прекрасно сохранилась ванная комната, отделанная розовой плиткой.
Это землетрясение принесло трагедию во многие жизни, в том числе и в жизнь Абу Ала, который потерял двух своих детей. Эта двойная катастрофа - гражданская война и природное опустошение - обрушилась на народ Сирии.
"Среди развалин стоят остатки того, что когда-то было моим домом", - дрожащим голосом говорит Абу Ала', указывая на груду обломков. "Моя семья и я спали, когда случилось несчастье. Моя дочь Вала, которой было всего 15 лет, находилась на балконе, и хотя спасателям удалось ее найти, было уже слишком поздно. Мне пришлось уложить ее на землю". В темноте Абу Ала' и его жена искали убежища в объятиях оливковых деревьев, так как афтершоки продолжали сотрясать склоны. Сирийские силы гражданской обороны, также известные как "Белые каски", делали все возможное в условиях ограниченных ресурсов для поиска выживших. Несмотря на финансирование со стороны британского правительства, их спасательное оборудование было недостаточным, поэтому спасателям приходилось полагаться на кирки и ломы. Голос Абу Ала дрожит, когда он рассказывает о поисках своего пропавшего сына Ала': "Мы продолжали копать до вечера следующего дня, я бесконечно благодарен храбрым людям, которые прошли через ад, чтобы найти моего мальчика. Но было уже слишком поздно, мне пришлось похоронить его рядом с сестрой".
Бсания не была большим городом, но она была домом для Абу Ала' и его общины. Город состоял из современных квартир, выходящих окнами на сирийскую сельскую местность, а балконы выходили на турецкую границу. Абу Ала' вспоминает живую общину и добрых соседей, но трагедия оборвала жизнь некогда процветающего города, оставив после себя лишь руины и горе.
Набожный человек, Абу Ала' теперь остался с разбитым сердцем: "Что мне теперь делать? Нет ни помощи, ни крова, ничего. Все, что мы получили, - это милость Божья. И теперь я бесцельно брожу по улицам". Он умоляет нас: "Есть ли у вас палатка? Мне некуда идти". Но нам нечего предложить.
Прощаясь с Абу Алаем, мы встречаемся с "Белыми касками". Ожидая увидеть их в действии, в поисках выживших, мы столкнулись с мрачной реальностью. Поиски были прекращены, а спасатели измотаны своими усилиями и пренебрежением мира к сирийскому народу. Исмаил аль-Абдулла, член "Белых касок", говорит с тяжелым сердцем: "После более чем 120 часов мы были вынуждены прекратить поиски выживших. Мы старались изо всех сил, но нас ограничивало отсутствие поддержки со стороны международного сообщества. Мы звали на помощь, умоляли предоставить оборудование, но никто нас не слушал. У мира на руках кровь".
На фоне последствий разрушительного землетрясения в Сирии помощь в этом отдаленном районе остается скудной, а международные команды по оказанию помощи практически отсутствуют. Живущие под защитой турецких войск и под контролем "Хайят Тахрир аль-Шам" (ХТС), некогда связанной с "Аль-Каидой", жители этого истерзанного войной региона продолжают сопротивляться правлению президента Башара Асада. Борьба за выживание была постоянной еще до землетрясения, жители живут во временных лагерях и недавно построенных убежищах, часто многократно перемещаясь.
Поскольку международная помощь остается ограниченной, единственным источником медицинской помощи для пострадавших от землетрясения является больница Баб аль-Хава, поддерживаемая Сирийско-американским медицинским обществом. Несмотря на лечение 350 пациентов с помощью только одного аппарата УЗИ, персонал больницы может только качать головой в разочаровании от отсутствия поддержки со стороны международного сообщества. Ситуация тяжелая, медицинский персонал в дефиците даже в обычное время, не говоря уже о последствиях катастрофы.
История Мохаммада Гайята Раджаба, маленького ребенка, лежащего в инкубаторе с ушибленным и перебинтованным черепом, является душераздирающим напоминанием о человеческой цене кризиса. Малыш потерял обоих родителей во время землетрясения, и его нашел плачущим в одиночестве среди обломков сосед.
Разочарование и гнев жителей Сирии ощутимы, многие спрашивают, как это возможно, что ООН отправила всего 14 грузовиков помощи. Несмотря на привычку к пренебрежению и игнорированию, отсутствие помощи продолжает ранить.
В отсутствие международной помощи детям приходится расчищать завалы, в то время как другие используют самодельные инструменты, чтобы спасти то, что они могут. Несоответствие между богатством и ресурсами, выделяемыми на оказание помощи в соседней Турции, бросается в глаза, а дороги заблокированы национальными и международными гуманитарными организациями.
Однако среди всего этого хаоса и отчаяния пробивается проблеск надежды. Сообщение турецкого спасателя о женщине, найденной живой через 132 часа после погребения под своим домом, приносит некоторое утешение, но это также и суровое напоминание о трагедии, которая по-прежнему окружает их с наступлением темноты в Сирии.
