CNN
-
Впервые за восемь месяцев русские находятся на пороге взятия украинского города, хотя и небольшого, который уже покинуло более 90% его довоенного населения.
Украинская оборона в восточном городе Бахмут и вокруг него сжимается в результате интенсивного артиллерийского, минометного огня, авиаударов и значительного участия наземных сил, как российских регулярных войск, так и бойцов частной военной компании "Вагнер".
Если и когда Бахмут падет, может возникнуть соблазн спросить, совершенствуются ли российские силы, учатся ли они на ошибках, которые они совершили до сих пор в этом конфликте, и используют ли они, наконец, свое превосходство в численности и огневой мощи.
Ответ: скорее всего, нет.
Мик Райан, бывший австралийский генерал и автор бюллетеня WarInTheFuture, говорит, что "украинские вооруженные силы могут решить, что они достигли всего, чего могли, оставаясь на своих оборонительных позициях вокруг Бахмута, и что сохранение сил для последующих боев более важно".
Но отвод украинских войск не равнозначен катастрофе, если он проводится упорядоченно. "К нему следует относиться как к обычной тактике, а не как к предвестнику катастрофы", - говорит Райан.
Украинцы использовали "Бахмут" для нанесения огромных потерь атакующим силам: по некоторым оценкам, в соотношении 7:1. Наступает момент, когда разумнее отступить, чем терпеть растущие потери и пагубный удар по моральному духу, видя капитуляцию сотен и, возможно, тысяч окруженных украинских солдат.
Для украинцев этот момент является критическим.
Но для русских взятие Бахмута не изменит фундаментальных недостатков их кампании.
Заградительный огонь
Битва за Бахмут свидетельствует о том, что русские в какой-то степени меняют свой способ ведения войны или, по крайней мере, пытаются это сделать.
Они все еще полагаются на массированные шквалы непрямого огня (артиллерия и гаубицы, ракеты, бомбардировки с воздуха) для разрушения оборонительных позиций. Именно такой была тактика в городах Мариуполь, Северодонецк и Лисичанск в прошлом году. Короче говоря: не оставлять ничего, что можно было бы защитить.
Вспомним слова сталинского маршала Георгия Жукова: "Чем дольше длится бой, тем больше сил придется применить".
Но такой упорный огонь требует эффективной логистической цепочки. Российские войска все еще испытывают трудности в этом вопросе.
Конечно, в конечном счете, в Мариуполе и других городах, взятых в прошлом году, люди наступали улица за улицей. Но это редко были российские регулярные войска, чаще это были чеченские подразделения, ополченцы из самопровозглашенных Луганской и Донецкой республик и небольшое количество оперативников "Вагнера".
И часто они продвигались на уже оставленную территорию.
Кампания по взятию Соледара в январе, а теперь и близлежащего Бахмута проходила по той же схеме, но с одним заметным и ужасным исключением: волны пехоты, набранные группой "Вагнера" Евгения Пригожина, отправленные наводнить украинскую оборону.
Пригожин действовал в одностороннем порядке, чтобы опозорить российских военных и подмочить собственную репутацию. Бойцы "Вагнера", взятые в плен украинцами, рассказали CNN, что у них практически не было координации с регулярными российскими войсками, за исключением артиллерийской поддержки, когда их сотнями и тысячами отправляли вперед на линию огня украинских войск.
На прошлой неделе Пригожин хвастался, что если Вагнер покинет Бахмут, то фронт падет.
Есть также признаки того, что русские использовали больше пехоты в своих безуспешных попытках продвинуться к Вухледару, опять же с большими потерями.
Это похоже на то, что россияне прикручивают, а не интегрируют новое измерение в свой боевой порядок: подавлять украинскую оборону волна за волной пушечным мясом - и принимать при этом потери до 80%.
Такой разрушительный процент потерь является неприемлемым на линии фронта протяженностью в тысячи километров. По мнению некоторых аналитиков, такие потери означают, что "уже имеются условия для крупномасштабного мятежа российских военных".
В отсутствие прогресса в других областях Бахмут стал для русских навязчивой идеей, выходящей далеко за рамки стратегического обоснования. Обеспокоенное тем, что Пригожин получает букеты, а оно получает удары, Министерство обороны России начало перебрасывать в этот район дополнительные силы.
Но сосредоточение на Бахмуте, возможно, стало ценой для российских операций в других местах. Вместо триумфа российского генералитета, изнурительная кампания по взятию Бахмута, впервые атакованного около 10 месяцев назад, иллюстрирует отчаянную потребность в "победе" - любой победе - независимо от более широкого поля боя.
Это может объяснить, почему украинские войска получили приказ удерживать линию фронта. Владимир Назаренко, заместитель командующего Национальной гвардии Украины, заявил на прошлой неделе, что русские "не учитывают свои потери при попытке взять город штурмом". Задача наших сил в Бахмуте - нанести противнику как можно больше потерь. Каждый метр украинской земли стоит врагу сотни жизней".
'Убыль руководящих кадров на поле боя'
Мобилизация, проведенная в России осенью прошлого года и набравшая около 300 000 человек, обеспечила пехоту и помогла восстановить части, понесшие большие потери. В то же время Пригожин прочесывал российские тюрьмы и превращал свои вагнеровские войска в ударные отряды кампании.
Украинские командиры знали, что вскоре им придется столкнуться с новым натиском.
Но, по данным Института современной войны в Вест-Пойнте, "Россия не смогла доказать, что она может эффективно интегрировать новые силы в поврежденные формирования или создать сплоченные команды из специальных групп разрозненных остатков подразделений".
По оценке института, Россия сейчас "пытается вести дорогостоящий, затяжной конфликт с подбираемой командой запасных, страдая при этом от сильной убыли руководящего состава на поле боя".
Но есть и более системные проблемы.
В ходе украинского конфликта российские войска постепенно пытаются отказаться от использования батальонных тактических групп (БТГ) - общевойсковых формирований, которые оказались плохо приспособленными для украинского конфликта. Их ахиллесова пята: отсутствие пехоты и разведки.
Отсутствие каждой из БТГ в ходе наступления на Киев год назад стало одной из причин того, что кампания застопорилась и провалилась. Российские войска были уязвимы для засад.
Эта уязвимость усугублялась укоренившейся культурой, в которой послушание ценится выше инициативы.
По словам недавнего исследования Европейского совета по международным отношениям, "недостаточная подготовка и некомпетентность российских военных - в сочетании со строгой иерархией, в которой они действовали, что лишало офицеров способности действовать по собственной инициативе - означали, что они не могли быстро координировать продвижение вглубь вражеской территории".
Как писал Роб Джонсон в журнале "Ежеквартальный журнал Военного колледжа армии США": "Основные боевые навыки (такие как бдительность, управление материально-техническим обеспечением и тактическое перемещение по местности во избежание потерь) были на низком уровне, а факты свидетельствуют о значительном недостатке дисциплины".
Такие недостатки не лечатся в одночасье. А перестройка формирований и структур в разгар войны - не идеальный вариант, но еще менее идеальный, когда не хватает компетентных командиров среднего звена. Потеря полковников и подполковников усугубляет российские проблемы.
Россия "отреагировала на борьбу на поле боя в Украине, обратившись к своей прошлой модели создания крупных призывных сил", - говорится в докладе Института современной войны. "В некотором смысле это отражает противоречие между стремлением России к технологически сложным способам ведения войны и ее давним предпочтением к простой, грубой массе".
Эта грубая масса, безусловно, нанесла серьезные потери украинским подразделениям за последние несколько месяцев, и некоторые украинские командиры поставили под сомнение целесообразность удержания Соледара и Бахмута.
Но даже если российский флаг будет поднят над руинами Бахмута, это может оказаться пирровой победой.
Как пишет Мик Райан: "Если русские и захватят Бахмут, они захватят руины. Это город с минимальным стратегическим значением, в котором почти не осталось инфраструктуры, способной поддержать оккупационные силы. То, что русские так много вложили в его захват, говорит об их плохой стратегии в этой войне".
Кроме того, они истощили людей и материальные средства, которые могли бы быть крайне необходимы украинцам в ближайшие месяцы, когда они начнут контрнаступление.
