В гости к Кюхле. Часть II

В.К.Кюхельбекер в 1820-е годы. И. Матюшин, гравюра с неизвестного оригинала, Музей Пушкина, Санкт-Петербург

Краткая справка: Вильгельм Карлович фон Кюхельбекер (1797 —1846) — русский поэт и общественный деятель, друг и однокурсник Пушкина по Царскосельскому лицею, коллежский асессор, декабрист.

-И вот окончен Лицей?

-Да, в 1817 году. С серебряной медалью за успехи и ученость, с чином IX класса (титулярный советник). Я стал Титулярный советник.

-Это, если переводить на военные звания, капитан пехоты?

-Да, чин давался «профессорам при Академии» и «докторам всяких факультетов, которые в службе обретаются». Так в Табели о рангах говорится. Знаете, в русской литературе образ титулярного советника – это образ неудачника.

-А вы кем были? Неудачником?

-Как сказать. Вместе с Пушкиным нас зачислили в Коллегию иностранных дел. Но это было не мое. Я ушел в Благородный пансион при Главном педагогическом институте, стал там преподавать русский язык и латынь.

-Благородная профессия учителя.

-Да, благородная. Но для света с такой профессией – ты неудачник. А ведь у меня учились будущий великий композитор России Михаил Глинка и Лев Пушкин, младший брат моего друга. Я учил своих студентов важности свободы, говорил о том, что нужно быть против деспотии.

-Да вы вольнодумец.

-О, да. Я вступил в «Вольное общество любителей словесности».

Печать «Вольного общества словесности»

-Помню, это был такой центр демократической мысли.

-В то время Пушкин уже создал оду «Вольность», стихотворения «К Чаадаеву» и «Деревня». Был сослан на Юг. Я не мог не поддержать своего друга и на одном из собраний «Вольного общества любителей словесности» прочитал свое произведение «Поэты».

И ты — наш юный Корифей —

Певец любви, певец Руслана!

Что для тебя шипенье змей.

Что крик и Филина и Врана? –

Лети и вырвись из тумана,

Из тьмы завистливых времен.

-Смело.

-Да, на меня донесли министру иностранных дел, мне пришлось уехать из страны.

-Это тогда вы поехали за границу в должности секретаря обер-камергера Александра Львовича Нарышкина?

-Да, именно тогда. Мы были в германии, Италии, Франции, Пруссии. Я смог познакомиться с Иоганном Гете. Не сразу, но мы сблизились, он подарил мне на память свое последнее драматическое произведение и охотно объяснил мне в своих стихотворениях все то, что мог я узнать единственно от самого автора

-Как интересно.

-В Париже меня пригласили читать лекции о русской литературе. В то время был очень популярен городской лекторий «Атеней». Я согласился. И стал знакомить французов с историей русской словесности, а потом и с современной литературой. Я рассказывал о Гаврииле Державине, Константине Батюшкове…

-А про Пушкина?

-Конечно, как я мог не говорить о нем? Я рассказывал о своем друге. И говорил о тех ограничениях, что власть установила, про позорное крепостное право. Курс имел успех. Но увы, Нарышкин узнал, о чем я говорю и лишил меня должности. А наш посланник во Франции и вообще заставил меня вернуться в Россию.

-И чем для вас эта история закончилась?

-Меня отправили служить на Кавказ к генералу Ермолову. Я стал чиновником по особым поручениям, коллежским асессором. Вот там в 1821 году я встретился с еще одним Александром Сергеевичем.

Портрет Александра Сергеевича Грибоедова. Написан И. Н. Крамским с литографии, приложенной к изданному Е. Н. Серчевским в 1852 году собранию сочинений Грибоедова, которая, в свою очередь, была снята с акварели художника П.А. Каратыгина.

-Грибоедовым?

-Да, с ним, удивительный человек, умница. «Неприкаянный поэт».

-Он ведь вас изобразил в образе Чацкого в своем бессмертном произведении «Горе от ума».

-Чацкий мне близок. Я тоже посвятил ему комедию «Шекспировы духи» и много других поэтических произведений

-Насколько я помню вы ведь не долго были на Кавказе?

-Увы, не довелось нам с Александром Сергеевичем подольше общаться. Я поссорился с племянником генерала Ермолова, а потом дал ему две пощечины. От отказался драться со мной на дуэли.

-И что после этого с вами сделали?

-Ушел в отставку, уехал к сестре в Смоленскую губернию и создал там трагедию «Аргивяне».

-Так ведь хорошо, пиши поэт, твори.

-Конечно, хорошо. Но увы, материальные проблемы заставили меня вернуться в Москву. Государственная служба для меня была закрыта. Нужно было что-то придумать. И тогда я решил создать литературный журнал.

-Не боялись?

-Черного списка у цензоров? Боялся. Но Петр Вяземский предложил мне найти издателя, чтобы цензоры не могли помешать.

-И кто же стал вашим издателем?

-Князь, поэт Владимир Одоевский. Мы стали издавать альманах «Мнемозина». Мы печатали все: повести и анекдоты, комедии и стихотворения. Нам нужен был читатель.

Альманах «Мнемозина»

-Где нашли деньги на первые издания?

-Помог Александр Сергеевич Грибоедов. Альманах стал популярным и все очень быстро окупилось. Я в своем издания стал писать о б уважении к «народному языку», о самобытности русской литературы.

-Как долго выходил альманах?

-Два года. Потом я переехал в Санкт-Петербург. Сблизился с декабристами и за две недели до восстания меня приняли в Северное общество. Знаете, что это такое?

-Знаю. Тайное революционное общество, выступавшее за конституционную монархию и федерацию

-Правильно.

Подписывайтесь, комментируйте, ставьте лайки, если вам понравилось.