Женщины и неоплачиваемый труд

Женщины тратят более чем в два с половиной раза больше времени, чем мужчины, на неоплачиваемый уход и работу по дому.

Дискриминационные социальные нормы и гендерные стереотипы ограничивают возможности женщин в профессиональной сфере. От женщин часто ожидают, что они будут выполнять большую часть неоплачиваемого ухода и работы по дому, что ограничивает их доступное время для учебы, обучения или работы, чтобы получать заработную плату. Это явление стало заметно более заметным во время пандемии COVID-19, когда меры по смягчению последствий увеличили нагрузку на женщин в плане неоплачиваемого ухода и работы по дому. Согласно 5-му изданию индекса SIGI, половина населения мира (а именно 56%) считает, что, когда мать выполняет оплачиваемую работу, страдают ее дети. Это явление стало заметно более заметным во время пандемии COVID-19, когда меры по смягчению последствий привели к увеличению бремени, лежащего на женщинах в плане неоплачиваемого ухода и работы по дому.

Согласно индексу SIGI 2023, женщины занимают только 25% руководящих должностей среднего и высшего звена во всем мире.

Следствием этой системной дискриминации является усугубление гендерного неравенства с точки зрения присутствия и положения на рынке труда. Например, женщины, как правило, перепредставлены в секторах с низкой заработной платой, в неформальной экономике или среди работников, занятых неполный рабочий день, и недопредставлены на руководящих и управленческих должностях.

Рассмотрение дискриминации с точки зрения социальных норм также помогает нам понять различия, наблюдаемые в предметах, которые молодые женщины и молодые мужчины изучают в школе, или в выборе ими профессиональной карьеры.

Например, в странах ОЭСР молодые женщины реже, чем молодые мужчины, получают степень или профессиональную квалификацию в областях STEM (наука, технология, инженерия, математика), хотя их научные показатели немного выше, чем у их коллег-мужчин. Молодые мужчины также чаще, чем молодые женщины, приобретают цифровые навыки, необходимые в современной экономике.

Мужчины и мальчики: еще один важный рычаг для решения проблемы дискриминации по признаку пола

Дискриминация в социальных институтах оказывает воздействие на все население, и поэтому концепции, связанные с мужественностью, должны быть в центре дебатов по вопросам государственной политики.

Вот почему в недавнем исследовании ОЭСР изучалась маскулинность, которая включает в себя общие представления о поведении и идентичности мужчин, а также о том, что они должны делать и кем они должны быть. Это исследование было направлено на выявление норм «ограничительной» маскулинности, т.е. норм, ограничивающих права и возможности женщин. В этих исследованиях также объясняется, как эти стандарты могут быть преобразованы, чтобы стать более справедливыми и расширить права и возможности женщин.

Вместе с тем продолжаются дебаты по вопросу о том, как наилучшим образом вовлекать мужчин и мальчиков, а также женщин и девочек в программы по преобразованию социальных норм и какие меры государственной политики, скорее всего, будут способствовать этим усилиям.

Например, один из подходов мог бы быть направлен на то, чтобы позволить как женщинам, так и мужчинам брать отпуск по уходу за ребенком, исходя из предпосылки о том, что включение мужчин и мальчиков в более справедливое распределение неоплачиваемого ухода за членами семьи и работы по дому может помочь изменить отношение и практику.

Могут ли квоты изменить отношение к женщинам в политике?

В среднем, по данным SIGI 2023, 62% населения Африки считают, что мужчины становятся лучшими политическими лидерами, чем женщины. До сих пор ведутся оживленные дебаты об использовании квот для изменения гендерного баланса в государственном и частном секторах. Однако квоты могут помочь изменить статус-кво в ситуациях, когда жесткие гендерные нормы ограничивают способность женщин становиться политическими лидерами.

В Африке представленность женщин в парламентах в странах с любыми квотами в среднем на 10 процентных пунктов выше, чем в странах, которые их не используют.

Среди африканских стран, принявших квоты с точки зрения представленности женщин, можно привести следующие примеры:

Чад ввел прогрессивную квоту в размере 30 процентов для представленности женщин на выборных должностях.

Гвинея-Бисау требует, чтобы в партийных списках на национальных и муниципальных выборах было не менее 36 процентов кандидатов-женщин.

Джибути увеличила квоту с минимальных 10 процентов до минимум 25 процентов женщин на выборных должностях и в органах государственного управления.

Южный Судан ввел квоты на представительство женщин в исполнительной и законодательной ветвях власти, а также в комиссиях и на министерских должностях.

Руанда предоставляет женщинам 30 процентов должностей в директивных органах.