Катастрофа мировой войны Уинстона Черчилля

Когда 1914 год неуклонно приближался к своему кровавому завершению, “Великая война” превратилась в ужасающую мясорубку на 500 изуродованных боями милях Западного фронта. Только за первые четыре месяца войны Британия и Франция понесли потери почти в миллион человек, и смертельный тупик в окопах все больше расстраивал 40-летнего первого лорда адмиралтейства Великобритании, который спросил премьер-министра: “Неужели нет других альтернатив, кроме отправки наших армий грызть колючую проволоку во Фландрии?” Восходящая звезда британской политики Уинстон Черчилль верил, что у него есть выход из тупика — второй фронт.

Хотя Черчилль был политическим главой Королевского военно-морского флота, амбициозный Черчилль также воображал себя военным стратегом. “Во мне есть все, чтобы быть успешным солдатом. Я могу представить великие движения и комбинации”, - признался он другу. Молодой министр предложил смелый ход, который позволил бы выиграть войну. Отказавшись от своего прежнего плана вторжения в Германию от Балтийского моря на север, он теперь отстаивал другое предложение, находящееся на рассмотрении военных, нанести удар более чем на 1000 миль восточнее. Он предложил продеть свой военно-морской флот через иглу Дарданелл, узкого 38-мильного пролива, разделяющего Европу и Азию на северо-западе Турции, захватить Константинополь и получить контроль над стратегическими водными путями, соединяющими Черное море на востоке со Средиземным морем на западе. Черчилль верил, что вторжение откроет британцам свободный морской путь к их союзнику России и выведет из войны слабеющую Османскую империю, “больного человека Европы”, который неохотно присоединился к Центральным державам в октябре 1914 года, что убедит одно или все нейтральные государства Грецию, Болгарию и Румынию присоединиться к союзникам.

Военный кабинет Великобритании поддержал план, который рассматривался еще до вступления Османской империи в войну. Первым шагом должно было стать нападение на полуостров Галлиполи на северной стороне Дарданелл, операция, которая, как знал Черчилль, который теперь стал главным сторонником плана, была рискованной. “Цена, которую придется заплатить за взятие Галлиполи, несомненно, будет тяжелой, ” писал он, “ но войны с Турцией больше не будет. Хорошая армия в 50 000 человек и морская мощь — вот конец турецкой угрозе ”.

Британское военное министерство, однако, отказалось направить столько войск, сколько он хотел, но Черчилль все равно направил флот. Атака на Галлиполи началась утром 19 февраля 1915 года с дальней бомбардировки полуострова британскими и французскими линкорами. Несмотря на первоначальный успех, атака застопорилась из-за ухудшения погоды и шквального огня тральщиков союзников. Под давлением Черчилля с требованием продолжить наступление командующий британским флотом в регионе адмирал Саквилл Карден перенес нервный срыв и был заменен вице-адмиралом Джоном де Робеком. Несколько дней спустя, утром 18 марта, британские и французские линкоры вошли в пролив и начали атаку. И снова союзники одержали верх в первые часы, пока необнаруженные мины не потопили три корабля и серьезно не повредили еще три. Выведя из строя половину своего флота, де Робек приказал отступать. Черчилль хотел, чтобы его командующий продолжал наступление, но де Робек хотел дождаться армейских сил поддержки, которые теперь, в конце концов, предоставлялись. Поскольку флот колебался, он потерял преимущество.

После неудачной морской атаки союзники начали крупное сухопутное вторжение в Галлиполи 25 апреля. Месячная задержка позволила туркам перебросить подкрепления на полуостров и усилить свою оборону, а британцы, французы и военнослужащие Австралийского и новозеландского армейских корпусов (АНЗАК) смогли незначительно продвинуться со своих плацдармов. Бирюзовые воды Эгейского моря окрасились в багровый цвет, когда упорное турецкое сопротивление смяло волны войск союзников, выброшенных на берег. Битва за Галлиполи превратилась в бойню и быстро превратилась в патовую ситуацию, такую же кровавую и бессмысленную, как и на Западном фронте. В первый месяц после штурма полуострова союзники потеряли 45 000 человек. Злополучная Галлиполийская кампания длилась девять месяцев до эвакуации последних войск союзников в январе 1916 года. Каждая сторона понесла потери в 250 000 человек, в том числе 46 000 военнослужащих союзников и 65 000 турецких военнослужащих погибли.

Вторжение было сорвано из-за некомпетентности и нерешительности военных командиров, но, справедливо или несправедливо, Черчилль стал козлом отпущения. Катастрофа в Галлиполи повергла правительство в кризис, и премьер-министр-либерал был вынужден объединить оппозиционных консерваторов в коалиционное правительство. В рамках своего соглашения о разделе власти консерваторы хотели, чтобы Черчилля, политика-ренегата, который десятилетием ранее выгнал их партию из Адмиралтейства. В мае 1915 года Черчилль был понижен в должности до малоизвестного поста в кабинете министров.

“Я жертва политической интриги”, - жаловался он другу. “Мне конец!” Однако, проявив стальную решимость, которая сослужила ему хорошую службу во Второй мировой войне, маргинализированный Черчилль не уклонился от борьбы. В ноябре 1915 года государственный деятель превратился в солдата. Черчилль подал в отставку из правительства, взял в руки оружие и отправился на передовую во Францию в качестве пехотного офицера Королевских шотландских стрелков. После нескольких столкновений со смертью он вернулся в политику в 1917 году в качестве министра вооружений в новом коалиционном правительстве, возглавляемом либеральным премьер-министром Дэвидом Ллойд Джорджем.

Однако Галлиполи десятилетиями преследовал Черчилля. “Помните о Дарданеллах”, - насмехались над ним его политические оппоненты, когда он встал, чтобы выступить в Палате общин. Когда он баллотировался в парламент в 1923 году, хеклеры выкрикивали: “А как же Дарданеллы?” ”Британский бульдог" воспринял Галлиполи как блестящий провал. “Дарданеллы могли спасти миллионы жизней. Не воображайте, что я убегаю от Дарданелл. Я горжусь этим”, - ответил он.

Хотя многие разделяли взгляды политического инсайдера, который в 1931 году предположил, что “призраки Галлиполи всегда будут восстать, чтобы проклинать его заново”, Черчилль стал премьер-министром в 1940 году, когда Британия вновь была втянута в войну. Вступив в должность, он написал: “Вся моя прошлая жизнь была подготовкой к этому часу и к этому испытанию”. Это включало Галлиполи.