Тайна 4400 сохранившихся мозгов и попытка одного ученого ее разгадать

Мозг человека возрастом 1000 лет, раскопанный на кладбище X века в Бельгии.

СКЛАДЫВАЕТ банки из-под варенья и китайские коробки с человеческими мозгами в багажник своей машины и разговаривает с ними. «Хорошо, ребята, вы будете биться друг о друга, и я хочу, чтобы вы оставались на этой стороне ящика. А вы, ребята, я поставлю вас рядом друг с другом», — говорит она им. Она считает, что это общение необходимо; в конце концов: «Я не хочу, чтобы они преследовали меня».

Мортон-Хейворд — гробовщик, ставший палеобиологом из Оксфордского университета. Она собрала сотни мозгов, иногда складывая их в пакеты IKEA, набитые сухим льдом, и везла обратно в лабораторию, «как 80-летняя бабушка с коробкой яиц на сиденье», как она это называет.

«Это всегда странный день, когда ты отправляешься на машине собирать кучу человеческих мозгов», — добавляет она. После одной из своих недавних поездок по сбору останков на месте раскопок на юго-западе Англии она собрала 162 из 400 мозгов, найденных на кладбище работного дома XIX века. Нередко можно найти мозги, сохранившиеся в земле, но это были единственные мягкие ткани, оставшиеся в останках. И это делает их довольно странными.

Фрагменты мозга, извлеченные из сильно затопленной могилы на кладбище викторианского работного дома в Бристоле, Великобритания.

Мягкая, мягкая ткань, контролирующая все функции, жизненно важные для жизни, превращается в жидкость раньше, чем любой другой орган разлагается, за исключением тех случаев, когда он необъяснимым образом остается нетронутым в течение сотен или даже тысяч лет в земле. Именно это и поняли исследователи, о чем говорится в новом исследовании примерно 4400 сохранившихся мозгов, обнаруженных с 17-го века. Раньше это явление считалось исключительно редким .

Мортон-Хейворд является частью команды, решившей выяснить, почему мозг некоторых людей обходит углеродный цикл, а остальные начинают разлагаться в течение нескольких минут. «Я уже давно полностью одержима смертью, — говорит она, — разложением и всеми ужасными, болезненными вещами, о которых людям не нравится думать». Впервые она узнала о сохранении мозга во время пандемии коронавируса, когда получала степень магистра в области судебной антропологии и работала по ночам бальзамировщиком. К моменту снятия ограничений на поездки у нее были планы посетить Данию, где археологи обнаружили 10 мозгов, когда-то принадлежавших средневековым монахам.

«Эти скелеты были невероятными» (даже «красивыми», как она их позже описывает), «потому что многие кости были пиритизированы, поэтому они были покрыты дурацким золотом». Во влажных условиях скелеты могут окисляться и образовывать сульфат железа, что приводит к росту кристаллов по всей кости. Несмотря на их великолепие, Мортон-Хейворд посмотрел не на впечатляющие кости, а на внутренние органы. «Это был первый древний мозг, который я держала в руках», — вспоминает она. Она была на крючке.

«Я обычно беру с собой большую коробку для хранения IKEA, полную сухого льда и всех вещей, которые у меня есть в руках, чтобы справиться с ними как можно лучше в больших количествах», — говорит Александра Мортон-Хейворд.

, не новичок в работе с трупами и частями тел , теперь проводит большую часть своей трудовой жизни в окружении сотен древних мозгов. Будучи докторантом Оксфорда, она стала добросовестным коллекционером архаичных энцефал. На данный момент ее команда собрала более половины всех зарегистрированных мозгов с неизвестными механизмами сохранения: около 570 из 12 мест по всей Европе и Северной Америке, некоторые из которых датируются 8000 лет назад. Мозг хранится в холодильнике (заморозка его повредит), говорит Мортон-Хейворд, и в настоящее время он заполняет четыре холодильника в Оксфордском университете.

«Мне бесконечно не хватает места, я постоянно покупаю новые холодильники», — говорит она. Сейчас она помогает исследовать механизм сохранения 4400 мозгов, проанализированных в исследовании. Мортон-Хейворд сравнивает текстуру мозга с тофу. Они часто влажные и мягкие, разного цвета — от ярко-оранжевого до черного — и примерно в пять раз меньше среднего размера живого мозга. В некоторых более понятных случаях мозг сохраняется вместе со всем телом благодаря окружающей среде; но в других случаях мозг был единственным выжившим внутренним органом.

Для большинства случаев в статье определены четыре окончательных объяснения того, как мозг сохранился во времени : обезвоживание, замораживание, омыление и загар. Эти механизмы происходят в мозге, обнаруженном вместе с другими сохранившимися мягкими тканями, например, «в высушенных остатках пустынных захоронений, замороженных трупах горных перевалов и загорелых болотных телах низинных водно-болотных угодий», говорится в исследовании. «Однако сохранение мозга при отсутствии других мягких тканей — например, среди древних человеческих костей, вынутых из болотистого пруда — является неожиданным, о нем плохо сообщается и представляет собой неиспользованный источник биоархеологической информации».

Целый сморщенный мозг из могильника, основанного в 1698 году в Филадельфии, который был заполнен после разрушительной эпидемии желтой лихорадки.

, пятого механизма, на долю которого приходится около 30 процентов всех сохранившихся мозгов в археологических находках. Эта неизвестная причина также является второй по распространенности после обезвоживания, и ее обнаружили по всему миру, от Флориды до Италии, Южной Африки, Новой Зеландии и Японии. Образцы охватывают 12 000-летний период, некоторые из них относятся к началу голоцена или раньше.

Исследование предполагает, что загадочным механизмом сохранения может быть молекулярная сшивка, при которой молекулы соединяются химической связью. Это может быть вещество в почве, которое помогает стабилизировать мозг и сохранить его. Если их теория верна, она может стать основой для текущих исследований старения мозга и нейродегенеративных расстройств, таких как деменция.

«Я твердо убеждена, что эти вещи, эти мозги, эти человеческие останки… это, по крайней мере, наша начальная работа. Это всё показывает, что они являются чрезвычайно богатым источником древних биомолекул, которые мы знаем и любим как археологи, потому что они могут рассказать нам все о прошлой человеческой жизни», — говорит Мортон-Хейворд. «Но пока мы не узнаем, как они сохранились, мы не будем знать, как максимально увеличить объем информации, которую они могут восстановить, так что это определенно серьёзное препятствие».