Мальчики на задворках общества не так уж сильно отличаются от ваших, считает мама мальчика

Я знаю, что я не единственный родитель, который теряет сон, беспокоясь о будущем своих сыновей.

Мой 16-летний подросток начал водить машину, и я беспокоюсь о его способности ориентироваться на бордюрах. Мой 11-летний сын любит играть в видеоигры, но мне приходится внимательно следить за тем, какие игровые сообщества он выбирает. Некоторые из них очень токсичны.

Но даже при таких опасениях у меня есть некоторые рычаги влияния, будь то ключи или пароль от Wi-Fi.

Именно то, что я не могу контролировать, не дает мне покоя всю ночь. Для родителя это страшная дорога, потому что я вижу то, что происходит вокруг. Существует «маносфера», собрание влиятельных мужчин, которые закладывают семена ненависти в уши наших маленьких мальчиков. Эта ненависть к себе может перерасти внутрь, пока не взорвется, либо в членовредительстве, либо в насилии над партнером, либо в массовых расстрелах.

Вот что не дает мне покоя по ночам.

Об этом Рут Уиппман пишет в своей новой книге «BoyMom: Reimagining Boyhood in the Age of Impossible Masculinity", которая вышла в свет во вторник.

«Я была беременна третьим сыном, когда движение #MeToo просто взорвалось», - рассказала Уиппман. «В тот момент я осознала, что в мире идет просто шоу ужасов с плохими новостями о мужчинах».

Журналист, культурный критик и режиссер-документалист осознал, что #MeToo обнажает «глубокую, системную проблему» в том, как мы воспитываем и социализируем мальчиков. "Тот факт, что опыт сексуального насилия и сексуальных посягательств настолько распространен, говорит о том, что мы где-то ошибаемся. Это явно слепое пятно".

Уиппман рассказывает своим слушателям о том, какому влиянию подвергаются наши мальчики, включая инселов, притяжение ложного мачизма мужчин, оказывающих влияние, и мир, к которому наши сыновья должны присоединиться, став взрослыми.

Я побеседовала с Уиппман, чтобы узнать о ее опыте мамы мальчика, о том, что беспокоит ее как родителя, и об удивительных вещах, которые она обнаружила в ходе исследования для своей книги.

Вы начинаете «BoyMom» с интересного факта: мальчиков в младенчестве не воспитывают так, как девочек. Как так?

Рут Уиппман: Они отстают от девочек примерно на шесть недель (в развитии), поэтому мальчикам требуется больше помощи в саморегуляции эмоций. Им нужно больше заботы в раннем возрасте, но они получают ее меньше. Этому посвящено множество исследований.

Но то, как родители реагируют на мальчиков, - они проецируют на них все эти мужские качества. Поэтому, когда они плачут, родители предполагают, что они злятся, а не грустят, и меньше берут их на руки. Они дают им меньше позитивных прикосновений. Они используют меньше эмоциональных выражений. Эта модель поведения сохраняется на протяжении всего детства и во взрослой жизни. Итак, все, что мы считаем заботой и уходом, девочки получают в большей степени. Таким образом, мальчикам нужно больше, а получают они меньше. Это имеет долгосрочные последствия для развития эмпатии, социальных навыков и морали.

Вы говорите, что по мере взросления мальчиков их не учат навыкам взаимоотношений и эмоционального развития. Истории, которые мы читаем мальчикам, отличаются от тех, что мы читаем девочкам.

Уиппман: Это то, что меня очень удивило, потому что для меня было так незаметно, что это вообще отсутствует. Для меня было бы совершенно нормально читать об отношениях, когда я была маленькой девочкой. Мои мальчики никогда не прочтут подобную историю, если только я не буду активно читать и давать им ее.

Очень, очень мало ролевых моделей для мальчиков или историй для мальчиков - фильмов, телепередач и книг, - где мальчикам говорят, что они должны брать на себя эмоциональный труд, что они должны думать о чувствах других людей, отслеживать их и беспокоиться о том, чтобы не подвести кого-то.

Их истории всегда о приключениях, сражениях и битвах. Все это способствует тому, что мальчики не растут с моделью того, как быть полностью сформировавшимся, связанным отношениями и связями человеческим существом. Я постоянно вижу это на примере своих детей.

Какое давление оказывает общество на мальчиков, когда они достигают школьного возраста?

Уиппман: Мы формируем у мальчиков представление о том, что они должны быть почти сверхчеловеками в рассказах о героях и в этих историях, где мальчики видят себя особенными, важными и главными героями, но при этом они должны быть эмоционально неуязвимыми. Они не могут признать слабость или признать (наличие) чувств.

Они должны быть лучшими. Они должны быть лучше девочек и женщин. История заключается в том, что мальчики получают девочек, а женщины, как правило, становятся такими побочными персонажами, которых мальчики получают в качестве призов за то, что они герои. Самое неприятное в этом то, что мы миллионом способов внушили мальчикам, что они должны быть сильными. Они должны быть стоиками. Им нельзя признаваться в своих чувствах, нельзя быть слабыми. Мы учим, что близость и уязвимость - это для женщин, но не для мужчин. Поэтому я думаю, что это оказывает огромное влияние на их психическое здоровье.

Как это отражается на их поведении в школе и со сверстниками?

Уиппман: Проблемы мальчиков рассматриваются как поведенческие проблемы, а не как эмоциональные недостатки. Мы видим в мальчиках злых, мужественных персонажей, которые ведут себя агрессивно, а не ранимых эмоциональных существ, которыми они являются.

Мы говорим им, что стыдно грустить, плакать и проявлять слабость. Мы учим их справляться со своими эмоциями, такими как гнев или разрушительность, самостоятельно. Мы не даем им других возможностей или инструментов для выражения своих эмоций. Мы не видим обиды и эмоций, которые за ней стоят. Они боятся протянуть руку помощи и не получают ее.

Они все глубже и глубже погружаются в эти токсичные пространства. С одной стороны, это самые полные ненависти, ужаса, женоненавистничества, расизма пространства. Но в то же время среди многих из них есть братство. В этих местах они находят связь, и я думаю, что в этом и заключается проблема.

Объясните термин «инцел». В «Мальчике-маме» вы проводите время с представителями этой категории населения. Кто они такие?

Уиппман: Они в некотором роде уникальны в маносфере, потому что это парни, которые (как они сами говорят) считаются неудачниками в этой системе. Они вынужденно безбрачны. Они очень одиноки, в целом очень подавлены и потеряли надежду. Они считают, что во всем виноваты феминистки, а мужчины - настоящие жертвы. Это очень извращенная, очень ужасная политика, и она сопровождается большим количеством женоненавистничества. Вы не можете получить женщину, потому что все предопределено (этой системой)".

Что вас больше всего удивило в беседе с вынужденным целибатом?

Уиппман: Одним из них был уровень связи, братства и нежности между мужчинами, который меня действительно шокировал. Я была так удивлена, что во всех местах, где можно было это найти, это было именно там и тогда. Я имею в виду, что многие из них - ужасные женоненавистники. И с одним парнем, который действительно был таким, я пообщалась поближе. Но я думаю, что я видела много просто печали и травмы, и чувство, что они застряли, и чувство, что у них нет надежды получить что-то еще.

Они не могли по-настоящему увидеть терапию. Они думали, что их так далеко загнали в угол, что если они пойдут поговорить с психотерапевтом, то получат отказ, и им скажут одно и то же: «Ты такой привилегированный, заткнись». Что, как мне кажется, является реальным нарративом в нашей культуре.

Одним из самых больших сюрпризов было то, что я ожидала, что инцелы будут очень маргинальными людьми, которые говорят нечто совершенно отличное от того, что говорят так называемые обычные парни. Меня действительно шокировало то, насколько они похожи на многих так называемых обычных парней, с которыми я общался. Все проблемы, которые они поднимали по поводу одиночества, дружбы, мужественности, чувства выхолощенности, давления мужественности, - все это на самом деле было очень обыденным.

Одним из самых больших сюрпризов было то, что я ожидала, что инцелы - это очень далекие от реальности люди, которые говорят нечто совершенно отличное от того, что говорят так называемые обычные парни. Меня действительно потрясло то, насколько они похожи на многих так называемых обычных парней, с которыми я общался. Все проблемы, которые они поднимали по поводу одиночества, дружбы, мужественности, чувства выхолощенности, давления мужественности, - все это на самом деле было очень обыденным.

Обнаружили ли вы какую-либо взаимосвязь между мужественностью и поведением их отца и их собственным мнением о себе?

Уиппман: Несколько парней сказали мне, что их отец всегда говорил: «Мужайся». Я думаю, что отцы, скорее всего, делают это из-за любви. Я думаю, что отцы часто поощряют своих мальчиков быть жесткими и мужественными, не плакать и не выражать эмоции любви, потому что так их учили, и именно такими, по их мнению, должны быть их сыновья, чтобы выжить в этом мире.

Они хотят защитить своих сыновей и (вероятно) делают это наилучшим образом, потому что так их учили. Но эти послания так вредны, и они имеют долгосрочные последствия. Я видел это на примере мальчиков из разных семей".

Как нам примирить эти две половины мужчин? Как сохранить традиционно мужские ценности, такие как смелость и напористость, и поощрять женские ценности, такие как сочувствие и чувствительность?

Уиппман: Мы начинаем с самого начала. Уберите из этих слов гендерные ожидания. Храбрость, мужество, сила, напористость, эмпатия, человечность, воспитание и забота - это человеческие качества. Откажитесь от того, что девочки делают это, а мальчики - то. Тогда мы дадим людям, мальчикам и девочкам, больше возможностей быть полноценными людьми.

Как мы, отдельные мужчины, можем поддержать мальчиков и мужчин в нашей жизни?

Уиппман: Мы должны изменить культурный разговор и выразить уважение и восхищение мужчинам, которые пытаются изменить нарратив, и женщинам, которые пытаются помочь им в этом.

В семье, я думаю, нужно выделять время для эмоций мальчиков. Попытайтесь увидеть в мальчиках эти эмоциональные существа, дайте им образцы для подражания, которые выражают эмоции, будь то в реальной жизни отцов, семей и сообществ.

У мальчиков и мужчин нет словарного запаса, чтобы говорить об этой проблеме. Мы даже не знаем, как назвать тот вред, который патриархат причинил мужчинам. Чем больше мы будем говорить об этом, чем больше мы сможем дать этому название, тем больше мы сможем это исправить".

Шеннон Карпентер - писатель, автор книги «The Ultimate Stay-at-Home Dad» и женатый отец троих детей.