Как я однажды попрощалась с жизнью

Было лето 93-го, ровно 31 год назад. Мужу от ПАТО дали комнату в семейном общежитии, и мы с месячной дочкой заехали туда. Радовались нашему первому семейному гнёздышку: ничего, что всего 6 метров и едва ли не в подвале, зато своё. До этого полтора года снимали в разных местах, натерпелись...

Но не успела я нарадоваться, что не заявится очередная хозяйка и не попросит "накинуть деньжат": время было такое, цены росли, зарплаты задерживали...

А тут вахтёрша сразу сказала, что "отсюда не выгонят"...

Так вот, только мы заселились и познакомились с соседями по общаге, такими же молодыми родителями, как меня угораздило заболеть.

Сильно. До смерти.

Я тогда сразу это поняла и признала. Упросила мужа побыть с малышкой и отправилась в больницу. На другой конец города. Пешком.

Чтоб тщательно обдумать свалившуюся на меня беду в одночасье...

Дошла я до центрального парка, села на скамейку и зарыдала. Так жалко стало себя, но особенно – дочку. Как представила, что останется сиротой, будет страдать и мучиться... Накрылись и мои планы читать с ней книжки, гулять по берегу реки, взявшись за руки, побывать на Красной Площади, отдохнуть на море и съездить на малую родину моего любимого Сергея Есенина...

Даже представила, как она плачет и тянет ко мне ручки...

Горько-горько стало. Тяжко так, что никуда идти не хотелось. А ещё жутко чесалось на животе и на бёдрах. Догадалась же я надеть лёгкое ситцевое платье и капроновые колготки, чтоб красных пятен не было видно.

Под колготками чесалось ещё сильнее: на улице было очень жарко. Как сегодня, под 30.

Когда зачесалось и на руках, я внезапно остро ощутила, что я доживаю свой последний день в жизни, последний час и, возможно, последние минуты...

Только проходившая мимо бабушка вернула меня в реальность, спросив, умер ли кто. Я вскочила и быстро пошла в больницу. Пора, никто ещё не умер!

Появилась слабая надежда: вдруг мне помогут, вдруг спасут? Мне нужен врач. Самый лучший врач. Главный врач!

Так и сказала в регистратуре, попросив карточку. Её едва нашли, но выдали, не уточнив, зачем. Видимо, мой растрёпанный и встревоженный вид говорил сам за себя. Итак, я у дверей нужного мне кабинета на третьем этаже. Встала, потому что сидеть не могла: всё чесалось. Пока ждала в очереди, наслушалась много чего: диагнозы, слабое лечение, кто сколько протянет...

С отрешённым и потерянным видом я всё-таки зашла в кабинет. Просто показала главврачу руку и спросила: "Это неизлечимо?" Она, даже не взяв у меня карту, направила к дерматологу. Я как можно громче и увереннее попросилась к лучшему. Она сказала. В какой кабинет идти, и уточнила, чтоб я поторопилась: 15 минут назад у него закончился приём. Я быстро спустилась на второй этаж и успела к врачу. Тот только-только выходил из кабинета, но, увидев мой умоляющий взгляд, сделал шаг назад. Увидев мою руку, сказал медсестре что-то на непонятно-не нашем... И ушёл, попрощавшись...

Медсестра оказалась дамой в возрасте "сильно-сильно за".

Бабушкой в белом халате. Она мне предложила присесть.

Просто так, по-доброму. Забыв, что мне нельзя из-за почесушек, я присела.

А она мне предложила снять колготки. Я послушно сняла, каким-то внутренним чутьём ожидая чуда. Она спросила, кого я боюсь. Не думая, как я выгляжу и насколько это уместно, честно рассказала о своём главном страхе ходить в душ. Там многие из общаги мылись. По-быстрому, но мылись.

Лето, жара, хотелось же освежиться! Горячей воды не было, бежала такая, чуть тёпленькая. Но душ работал всё время, правда, один на всех. Кто заходил, закрывался на защёлку. В закрытую дверь не стучали, ждали. Если было свободно, то сама дверь не закрывалась, болтаясь...

Самое ужасное для меня было то, что там полно было всякой ползущей твари: жуки, пауки, мокрицы и пр. Я даже после душа вся чесалась, казалось, они ползали везде. Впрочем, и в душе-то я побывала только два раза. Поражалась выдержке мужа: он не боялся ходить в душ. Как-то сказал: "Кто отслужил - тот раков не боится!" Почему раков, не знаю. Я раков там не видела. Хотя... Всё возможно.

Так вот, та медичка мне предложила... Любить всё живое – я же Любовь!

Даже у этих ползущей тварей есть своё право на жизнь, есть свои детушки...

Ушла я, потрясённая своей новой философией жизни: надо любить всех. Вспомнила, как в детстве мы с радостью наблюдали за всякими букашками, светлячками, интересовались, как зовут малышей у божьих коровок: телятками, теляшечками, телюшечками...

Тогда я не боялась этих ползущих-летающих...

Тогда я их любила. Вот в чём дело: надо продолжать любить даже взрослым!

Домой я прилетела, как на крыльях. Даже признание мужа, что он накормил месячную дочь бульоном из куриного супа, пережила спокойно. Хотя раньше бы эту кастрюлю...

Но я уже любила всех ползущих мерзостей. Даже мужа. Поцеловала его, когда он искренне оправдывался, что дочка плакала, а молока не было...

Как-то быстро сами собой прошли почесушки. Без всяких лекарств.

Правда, в душ я больше ни разу не ходила. Это и понятно, я же не служила.