Как из Борьки не сварили холодец. Моя история из девяностых

История эта случилась в начале 90-х, когда с каждым днём становилось «жить все лучше и веселее».

На моей улице всего пять домов с очень немаленькими приусадебными участками.

До начала приснопамятных 0-х с огородными посадками особо никто не заморачивался. Были плодовые деревья, ягодные кусты, цветы, сажалось немного лука, огурцов и зелени «на окрошку».

Все изменилось с приходом Михаила Сергеевича. Продуктов в магазинах становилось все меньше, а цены все выше.

Цветочные клумбы резко сократились, на их месте появились морковка, свекла, картошка. В сараях запели петухи, закрякали утки, зашуршали сеном кролики.

Но наш сосед справа, Лёха, замахнулся в своих фермерских начинаниях на большее.

Наша семья очень дружила с соседями: ходили друг к другу в гости, вместе отмечали праздники и бани топили по очереди.

Леха с Натальей парой были колоритной.

Наташа – невысокая, кругленькая хохотушка, но с железобетонным характером. Всю жизнь отработала в областной больнице массажистом.

Леха – хорошего роста, очень симпатичный и к тому же трудяга. Когда на стройке перестали платить зарплату, вечно находил какие-то подработки, без дела ни дня не сидел.

Так вот. Леха решил завести поросёнка.

Наталья долго сопротивлялась перспективе, но в конце концов сдалась с условием, что о животине муженёк будет заботиться сам.

Сказано-сделано. В феврале Леха сколотил в сарае стайку, и с тех пор любимой темой беседы с моим батей стало обсуждение домашней колбасы, холодца и саль... сальт... сальтисонов.

Наталья участие в беседах не принимала, называла супругом «извергом» и спрашивала, поднимется ли рука убить того, кого кормил и поил.

Леха нервничал, но от идеи домашней колбасы не отступал.

И вот в начале апреля – свершилось!

Гордый Леха, придя домой, вытряхнул из мешка нечто маленькое, бело-розовое, визжащее.

Наталья начисто забыла о грозных предупреждениях «ни разу не подойти». Подхватив поросёнка на руки, она нежно ворковала:

– Утю-путю, мой хорошенький. Насиделся в мешке, испугался. Сейчас я тебе постелю, сейчас кашки сварю.

Леха заикнулся о стайке, но предложение поддержки не нашло:

– Изверг. Куда ребенка в сарай, ночи холодные, поморозишь.

Поросенок, которого назвали Бориской, занял в душе Натальи неоспоримое первое место.

Борьке варилась молочная кашка.

Борьке терлась свежая морковка.

Борьке давали свежий куриный бульон и покупались витамины.

На таких харчах поросенок здоровел не по дням, а по часам.

Спальное место Бориска выбрал сам и было это большое мягкое кресло «в зале».

Леха с грустью поглядывал на пустующую стайку. Мечты о сальтисонах угрожали остаться мечтами.

Но тут наступила июльская жара, и Борька сам, по доброй воле стал уходить в прохладный сарай.

Колбаса и холодец снова обрели реальные черты.

К осени поросенок нагулял жирок, и после бани, за бутылкой домашней наливки Леха делился планами:

– Вот, в декабре забьем. И холодец тут тебе на Новый год, и котлеты, и сальце.

Наталья такие разговоры пресекала и несла Борюшке здоровую кастрюлю каши.

За пару дней до Николы Зимнего Леха пришел к нам:

– Завтра приглашаю к нам, на свежину. Обед не готовьте.

– Всё-таки решил?– спросила моя мама, – а с Натальей-то что будет?

– А она и не узнает, забьем ранним утром. Кольщик опытный. Две минуты и готово.

– Да ведь она и мясо то есть не будет.

Леха почесал в голове, но решения не изменил. А мама тем временем поставила в духовку голубцы.

– На обед же нас пригласили, – сказал батя, любовно поглядывая на бутылку «беленькой».

– Очень я сомневаюсь, в их обеде. Попомни мое слово, не мы к ним пойдем, а они к нам.

А утром мы проснулись от страшного визга Бориски. Потом послышались крики, шум, два раза хлопнула калитка и все стихло.

Новости узнали вечером от всхлипывающей, заплаканной Натальи.

– Изверга прогнала, Боренька дома.

Подробный рассказ начался за голубцами и маринованными белыми.

Леха вскочил ни свет ни заря. Наталью будить не стал, а вышел во двор. Услышав тихий стук в калитку, открыл ее и впустил кольщика.

– А уж там не мужчина, обабок какой-то, в чем душа...

Резаль прошел к Бориске, решил похвалиться молодецкой удалью, замахнулся....и...то ли не хватило сил, то ли промахнулся. Свидетелей не было, ибо Леха с зажмуренными глазами стоял во дворе.

Боренька с визгом выскочил из стайки, отшвырнул с дороги обидчика и мимо замершего Лехи помчался в дом.

При виде окровавленного поросёнка Наталью ветром сдуло из теплой постели. А в дверь тем временем вслед за Борькой прошмыгнул неудавшийся резаль. За его спиной маячил Леха.

– Мы это...Давай, отойди, хозяйка, второй раз уж наверняка.

Наталья недрогнувшей рукой сняла со стены тяжёлую поварешку.

Раз! На лбу «обабка» мигом вспухла шишка.

Два! Такую же шишку получил муженёк.

Три! Мужичишка от ловкого и мощного пинка свалился с крыльца.

Четыре! Следом за любителем домашней колбасы полетели его куртка и шапка.

– Бореньке я обезболивающее дала и перевязала. Спит теперь.

– Ах, Наталья, Наталья, что ты с ним делать-то будешь?

– А ничего. Пускай и живёт. Прокормлю. А убивать не дам.

Часа через два бочком-бочком явился и Леха.

Примирившаяся пара уходила от нас заполночь.

Новый год мы встречали с запечённой курицей, уткой с яблоками и холодцом из купленного на базаре мяса.

В маленькой комнате на теплой веранде довольно хрюкал Борька, взятый на время морозов в дом

Через год я уезжала учиться, потом на несколько лет оказалась в другой стране. А когда приехала, пошла к соседям спросить про Бориску.

– Да вон он, узнал тебя, – сказала Наталья.

Из под цветущего пиона вылез моргая длинными белыми ресницами, толстый, огромный, седой Борька.

И да, поросенок простил Леху. И он, тоже постаревший, часто наведывался в стайку, жаловался на несправедливость жизни и стервозный натальин характер.

Если вам понравилась публикация, поставьте, пожалуйста, пальчик вверх. Вам не сложно, а нам приятно. И приходите на канал. Мы стараемся, чтобы здесь было интересно.