Сериал "Солдаты" и реальная служба в армии 8.

Скажу сразу: тема демобилизации показана в сериале не очень хорошо. Ведь приключения не кончаются сразу. Не знаю — можно ли было вставить в сериал тему моего окончания службы. Пусть об этом судят те, кто читает мои опусы. Итак:

Подошло к концу лето 1974-го. Пора собираться домой, потихоньку. Служба шла своим чередом. Группа, в новом составе, получилась — сыгрались. Конечно, качество репертуара снизилось, немного, но публике мы всё равно нравились. Выступления в городе продолжались, периодически.

С Рыжей тоже всё было гладко — она ничего не заметила. Наверное мне помогало то, что я был зол на Корейку, хотя и скучал по ней, немного. Но дозвониться той было невозможно — она не подходила к телефону.

В один из вечеров, когда я был свободен, дневальный объявил, что ко мне пришли на КПП. Я думал — это Рыжая, но оказалось, что это была, незнакомая мне, Блондинка (так назовём). Блондинка попросила, чтобы я сделал ей приглашение на вечер в клубе нашей части. Это практиковалось. Любой желающий мог пригласить знакомую девушку на вечер, зная её ФИО. Девушкам надо было только паспорт иметь с собой, для сверки в списке. Поэтому, как только в городе становилось известно о мероприятии, начинались звонки из города — знакомым и незнакомым, а те, кто не мог позвонить, пасли на КПП. Блондинка сказала, что Рыжая уехала к родителям на несколько дней, поэтому ничего страшного не случится, если я приглашу её. Я согласился, по доброте душевной, о чём потом пожалел, ибо она повисла на мне и провисела весь вечер.

Мы, в новом составе, смогли сделать так, что один или даже двое из нас, могли покинуть сцену и потанцевать. Потом менялись. Блондинка принесла водки, угостила нас, но и сама нарезалась изрядно. Стоило мне только сойти со сцены, как она тут же вешалась, лезла обниматься, не давала танцевать ни с кем больше. А под конец даже залезла на сцену и пыталась подпевать нам.

Вернувшись же в свою общагу, она громогласно объявила всем, что выходит замуж за меня и мы уезжаем в Москву. (Клянусь! Ни слова об этом не было от меня) Но Рыжая, вернувшись, сразу пресекла это дело. Как — не знаю. Это мне телефонистка поведала. А ещё она поведала о том, что Рыжая сказала родителям, что познакомилась с парнем из Москвы. Этого мне только не хватало!

Время шло, начали отбывать "первые ласточки". Нас оставалось всё меньше. Наконец, мы остались вдвоём с В.— моим земляком и другом, с которым мы были вместе с самого пересыльного пункта. Казалось, начальство про нас забыло. Пошёл третий год службы.

Дело исправил писарь. Однажды, стрельнув закурить он спросил:

— А ты, что не едешь домой?

— Не знаю — начальство молчит.

— Давай документы. Ещё кто есть?

— В. с радиорелейки. Я позову. Сломя голову я помчался искать В. Хорошо, что он оказался на месте. Короче, через день нам велели уматывать. Сразу и замена нашлась — больше нас ничто не держало. Ура! Мы свободны! Прощание на КПП с остающимися, магазин, водка, пиво, баня. Жизнь — прекрасна.

Но: уезжать сразу из города — это был признак дурного тона. Кто-то ждал своих подружек, пока они уволятся с работы и уладят другие дела, чтобы забрать их с собой. Это те, кто по большой любви или по залёту. Другие, как В. — попрощаться напоследок, ибо дома его ждала невеста. Женатые тоже прощались навсегда. Третьи — "Я приеду домой, посмотрю обстановку, устроюсь на работу, потом ты приедешь ко мне". Таких было большинство. Они имели неосторожность писать письма и оставлять свои адреса. Самые продвинутые девушки, не дождавшись вызова, бросали всё и ехали к своим суженым, чтобы предъявить свои права на них, но как правило возвращались ни с чем. Вот и мы пошли попрощаться и... застряли на три дня. На четвёртый день, утром, пока наши пассии были на работе, В. объявился:

— Ты домой-то собираешься?

И тут мне, как обухом по голове: "Что я здесь делаю, в этой дыре? Почему не еду домой? Два года мечтал! Меня же ждут родители, друзья".

— Да, надо ехать.

— Скажем, что у нас кончается проездное время. Могут арестовать патрули.

— В., ты не голова, ты — БАШКА! Потом были проводы на вечерний поезд. (Не хочу, чтобы ты уезжал). Поцелуй взасос, у всех на глазах, потеряв всякий стыд. Паровозный гудок. И — поехали.

— Что, служивые, домой? Напротив сидели два дядьки, пожилые.

— Да, отслужили.

— Куда едете?

— В Москву.

— А что грустите? Девок оставили? — Пришлось. Что делать?

— Не грустите, вернётесь домой и забудете за них. Давайте по маленькой, чтобы веселее ехалось. Дядя достал пузырь самогона и закуску. Промочив горло, мы повеселели. Жизнь заиграла новыми красками. В Москву мы рванули самолётом — так было невтерпёж попасть домой. Домодедово, халтурщик на автобусе, метро Таганская, Киевская, мой автобус... И вот я дома. На дворе ночь. Завтра выход "в свет". Но это совсем другая история, как говорит мой любимый телеведущий.

Где же вы теперь, мои красавицы? Рыжая, узкоглазая, блондиночка...

Живы ли? Наверное вы уже бабушки старенькие. Не наверное, а точно. Злитесь ли на меня до сих пор или нет? Хоть бы одним глазком взглянуть на вас.

А может быть не надо? Наверное хорошо, что я помню вас молодыми и красивыми. Такими и останетесь вы со мной. И время не властно над нами.