Вилли Токарев, знакомство с Америкой

Фото взято с ресурса Яндекс.Картинки

А ещё надо просто быть порядочным человеком. Я в своей жизни всё делаю так, чтобы Господь Бог был мною доволен.
(из интервью Вилли Токарева, ноябрь 2014)

Аналогов той ситуации сейчас просто нет, потому что нет артистов с подобной творческой судьбой. Хотя песни Вилли Токарева сложно отнести к музыкальным шедеврам, но всё-таки его творчество — интересная иллюстрация к истории советского общества. Интересно, что заголовки публикаций о нём то изображают его чуть ли не кубанским казаком, то без намёков говорят о его еврейском происхождении.

Коллаж автора из фото с сайта 24СМИ

Краткая биографическая справка

Вилен Иванович Токарев родился на следующий день после Дня милиции 1934 года на кубанском хуторе Чернышеве. Имя своё получил в честь Владимира Ильича Ленина — Вилен как некое сокращение официального именования пролетарского вождя. Так что версия о его еврейском происхождении сомнительна, большинство биографий сходятся на том, что он — русский, потомственный казак. Во всяком случае, он не одессит, как можно было подумать, слушая его песни в 1980-е. Детство его прошло в г. Каспийске, что в Дагестане. Подростком отправился работать кочегаром на судне. А потом смог попасть на торговый флот и побывать в разных странах: Китай, Норвегия, Франция, африканские страны. После срочной службы в армии поступил в музыкальное училище при Ленинградской консерватории по классу контрабаса. За время учёбы играл с различными джазовыми коллективами. Позже работал в знаменитом ансамбле "Дружба" Александра Броневицкого, был автором песен для Эдиты Пьехи и Вадима Мулермана. При очередных наездах на джаз переехал в г. Мурманск, где стала знаменита его песня 1973 года "Мурманчаночка".

Расплатился с морем милями,
возвратился в порт родной,
здесь глаза увижу милые
и скажу лишь ей одной.
Припев:
Здравствуй, здравствуй, мурманчаночка,
знаю ты меня ждала
и любовь твоя, как чаечка,
по морям за мной прошла.

Из желания записать свой альбом эмигрировал в США, правда, по израильской визе по вызову. Эмигрировал 50 лет назад в теперь уже далёком 1974.

Фото взято с ресурса Яндекс.Картинки

Путеводитель по Америке

Чтобы осуществить свою мечту Вилли Токареву пришлось многое претерпеть, он работал курьером, мыл посуду, таксовал. Потому в его песнях периода эмиграции много автобиографичного, хотя герои песен вовсе не совпадают с их автором-исполнителем. Песни Вилли Токарева первоначально были адресованы в основном русской (советской) эмиграции третьей волны, среди которых львиная доля людей, имеющих еврейские корни, но не пожелавших поселяться в Израиле по разным причинам.

Как-то шёл я по Нью-Йорку
И зашёл в одну конторку,
В это время был, как раз, обед.
Все сидели, воблу ели,
Друг на друга не глядели,
Я чихнул и начал свой привет.
С Новым годом, тётя Хая,
Вам привет от Мордэхая,
Он живёт на пятой авеню.
Боря Сичкин там соседом
Угощал меня обедом,
Я ему в субботу позвоню.
("Тётя Хая")

Известность Вилли Токареву принёс второй его диск под названием "В шумном балагане" (1981) с песнями в стилистике, стыдливо именуемой с некоторых пор русским шансоном. Старое народное название блатные песни более подходящее, для советского и российского слушателя шансон — это из "прекрасной Франции", это для французов шансон — кабацкий блатняк.

На Дерибасовской я пивом торговал,
Ну, было дело, я не доливал.
Так я ж за это срок свой отбывал
В Сибири, рядом с озером Байкал.
* * *
А тут нам вызов из Израиля прислали,
И мы в Америку уехать пожелали,
Мы разрешения не очень долго ждали,
И самолёт унёс нас в западные дали.
В Нью-Йорке я купил большой ларёк,
И всех своих на каторгу обрёк.
За доллар трудимся мы, что ни говори,
Как там поётся — от зари и до зари.
Таких, как наш ларёк, других пивных ларьков
Тут развелося как нерезаных хорьков.
Попробуй только хоть чуть-чуть спустить напор —
Судьба смертельный зачитает приговор.
Тут если в кружку не дольёшь хотя бы грамм,
Тебе устроят похоронный тарарам.
И пиво тут не как в Одессе люди пьют,
За пену даже тут и цента не дают.
("На Дерибасовской")

Поскольку "железный занавес" часто оказывался с прорехами и чем дальше, тем сильнее. Песни Вилли Токарева очень быстро стали известны на Родине автора-исполнителя, не только известны, но и популярны. И тут интересны были не только оригинальная манера исполнения и своеобразный юмор, но и занимательный рассказ о жизни советских эмигрантов в Америке, так сказать, изнутри. Это был для того времени неоценимый набор впечатлений, жаргонных словечек, названий. Можно сказать, что про существование района Брайтон-бич как локации выходцев из Советского Союза узнавали очень многие из песен Вилли Токарева.

Теперь уже знаменитый Брайтон-Бич. Коллаж автора из фото на странице samsebeskazal в соцсети livejournal

Мы на Брайтоне жив6ём
в маленькой Одессе,
здесь живёт такой народ
любит в жизни песни.
Мы на Брайтоне живём
прям у океана,
на работу мы встаём
но не очень рано.
("Сара, Сарочка..")

Причём песни Вилли Токарева вовсе не были какой-то частью враждебной пропаганды, рисующей привлекательный образ, пусть и с недостатками, так называемого "свободного мира" в пику оппонентам из СССР. Нет, это скорее своеобразные зарисовки с натуры, тем они и были интересны, потому что не содержали другой идеологии, кроме некоторой доли лихости, присущей блатным песням. Ну и термин "свободная страна", "свободный мир", иронично обыгранный, скорее подтверждает образ США из советских новостных программ.

Я больше жить так не мог, не хотел,
Сел в самолёт и в Нью-Йорк прилетел,
Я восхищён этой чудной страной,
Здесь до сих пор так любезны со мной.
В супермаркете украл — меня простили.
Кадиллак угнал — и тоже отпустили.
Вместе с ухом оторвал я бриллианты,
А судья сказал мне просто: "Хулиган ты!"
Я тут свободен, как рыба в воде,
Мне помогают юристы в беде.
Могу я взять, чтоб потом не отдать.
Ну, не страна, а сама благодать.
Здесь особенно тебя не проверяют.
Здесь во всём тебе, как другу, доверяют.
Я Америку всегда благословляю:
Пистолет куплю — в прохожих постреляю.
Здесь на работу не гонят тебя.
Лентяю вэлфер предложат, любя.
А я свободу такую люблю,
А я свободу такую хвалю.
("Политика")

Ну, или вот такой крик души.

Я тут в Америке уже четыре года,
Пожил во всех её известных городах.
Мне не понять её свободного народа,
Меня преследует за будущее страх.
Когда приехал, разобрался очень быстро —
За корку хлеба здесь приходится пахать,
Здесь хорошо живут банкиры и министры
И здесь любому на любого начихать.
* * *
О чём тут речь? Скажу: сработал я нечисто,
Что оказался в этом западном раю,
Там человеком был, а здесь я стал таксистом,
Своё здоровье на асфальте продаю.
Меня и грабили, и просто не платили,
И оскорбляли на английском языке.
Однажды, сволочи, меня чуть не убили,
Такси угнали, я вернулся налегке.
("Нью-йоркский таксист")

В этой песне есть доля автобиографического: Вилен (Вилли) Токарев, освоив английский, устроился в г. Нью-Йорке таксистом, попадал в разные передряги и однажды едва не стал жертвой чернокожего грабителя-наркомана, сумев переключить его внимание русской речью. Но самая, наверное, подробная в рассказе об американской жизни песня под названием "Над Гудзоном".

А над Гудзоном тихо тучи проплывают,
В Нью-Йорке вечер наступает, как всегда.
Без денег вечером
Здесь делать нечего,
Здесь денег стоит даже чистая вода!

Чайнатаун (китайский район) в Нью-Йорке. Коллаж автора из фото в свободном доступе

А над Нью-Йорком звезды низко опустились
И "Чайна-таун" узкоглазыми кишит.
Ботинки с рантиком,
А шляпа с бантиком.
Турист пожрать туда как бешеный спешит.

Статуя свободы и здание-небоскрёб Эмпайр стейт билдинг. Коллаж автора из фото в свободном доступе

А в темноте "Свободу" видно даже лучше,
"Эмпайр-билдинг" зажигает огоньки.
И на Бродвейчике
Свои еврейчики
Избавят быстро вас от скуки и тоски!

Бродвей. Коллаж автора из фото в свободном доступе

А по Бродвею ходят люди-ротозеи,
Они как правило при шляпе и в пенсне.
Наклончик в сторону,
Карманчик вспоротый —
И я в Атлантик-сити еду с портмоне.

Гринвич-Виллидж. Коллаж автора из фото в свободном доступе

Я "Гринвич-Виллидж" очень сильно обожаю —
Там "голубые" жизнь кайфовую ведут.
Всегда приметные, всю жизнь бездетные,
И на аборты эти дяди не идут!

Центральный парк Нью-Йорка. Коллаж автора из фото в свободном доступе

В Центральном парке, как в садах Семирамиды,

Он просто чудо, невозможно передать!

Но только вечером

Там делать нечего,

Зайдешь туда — тебе Нью-Йорка не видать!

"А почему Нью-Йорк зимой и летом жёлтый...". Коллаж автора из фото в свободном доступе

А почему Нью-Йорк зимой и летом желтый?

А потому что очень много в нем такси!

А в них мясистые

Сидят таксистые,

По-русски ботают, кого ты не спроси.

Здесь пистолеты применяют вместо слова
И наплевали на придуманный закон.
Седые мальчики
Кусают пальчики —
Неодолимый перед ними рубикон.

Теперь уже знаменитый Брайтон-Бич. Коллаж автора из фото на странице samsebeskazal в соцсети livejournal

На Брайтон-бич на всех нежданно налетела
Девятым валом наша "третяя волна".
Открыли лавочки,
А в них булавочки,
Булавка всякому прохожему нужна.
Сижу на "вэлфере"* как царь на именинах,
Нигде работать не желаю, не хочу.
Мне жить так нравится,
Дела поправятся,
И я в Лас-Вегас на рулетку полечу!
* Вэлфер (англ. welfare) — социальное пособие.

Коллаж автора из фото в свободном доступе

Когда у российских граждан появилась возможность путешествовать не только благодаря снятию ограничений на выезд, но и появлению денег на такие поездки, экзотика песен Вилли Токарева стала теряться, да и сам он переехал окончательно в Россию, где и прожил своё последнее десятилетие. И песни его стали другими, но про то "открывание" Америки вспомнить всё равно интересно.

Статья опубликована на моём канале "Мир глазами историка" на площадке Дзен под заголовком"Вилли Токарев, знакомство с Америкой".