Один мой друг, литератор и философ, сказал мне однажды, как бы в шутку и всерьез:
- Подумать только! С нашей последней встречи я обнаружил дом с привидениями в центре Лондона.
- Действительно с привидениями? И с какими? Призраками?
- Ну, я не могу ответить на этот вопрос: все, что я знаю, это следующее: шесть недель назад мы с женой искали меблированную квартиру. Проходя по тихой улице, мы увидели на окне одного из домов объявление: «Квартиры с мебелью». Ситуация нас устроила; мы вошли в дом, нам понравились комнаты, мы сняли их на неделю и на третий день покинули их. Никакие силы на земле не смогли бы примирить мою жену с тем, чтобы она оставалась здесь дольше; и я не удивляюсь этому.
- Что вы видели?
- Простите, я не хочу, чтобы меня высмеивали как суеверного мечтателя, но, с другой стороны, я не могу просить вас принять на веру то, что вы считаете невероятным без доказательств ваших собственных чувств. Скажу лишь, что не столько то, что мы видели или слышали (в этом случае можно было бы справедливо предположить, что мы были обмануты собственной возбужденной фантазией или стали жертвами самозванства других), что погнало нас прочь, сколько неопределенный ужас, который охватывал нас обоих всякий раз, когда мы проходили мимо двери некой немеблированной комнаты, в которой мы ничего не видели и не слышали. И самым странным было то, что хоть раз в жизни я согласился с женой, пусть и глупой, и признал после третьей ночи, что оставаться в этом доме четвертую невозможно. Соответственно, на четвертое утро я вызвал женщину, которая содержала дом и присматривала за нами, и сказал ей, что комнаты нам не совсем подходят и мы не останемся на неделю. Она сухо ответила:
- Я знаю, почему: вы пробыли здесь дольше, чем любой другой жилец. Мало кто оставался на вторую ночь; до вас никто не оставался на третью. Но я полагаю, что они были очень добры к вам.
- Они - кто? - спросил я, пытаясь улыбнуться.
- Те, кто преследует этот дом, кем бы они ни были. Я не обращаю на них внимания; я помню их много лет назад, когда я жила в этом доме, а не была служанкой; но я знаю, что когда-нибудь они меня убьют. Мне все равно - я стара и все равно скоро умру, и тогда я буду с ними, и в этом доме.
Женщина говорила с таким тоскливым спокойствием, что дальнейший разговор с ней прервался из-за какого-то благоговения. Я заплатил за неделю, и мы с женой были слишком счастливы, что так дешево отделались.
- Вы возбуждаете мое любопытство, - сказал я, - и нет ничего лучше, чем переночевать в доме с привидениями. Пожалуйста, дайте мне адрес комнат, которые вы так бесславно покинули.
Мой друг дал мне адрес, и когда мы расстались, я сразу же направился к указанному дому.
Он расположен на северной стороне Оксфорд-стрит (на скучной, но респектабельной улице). Я обнаружил, что дом закрыт - ни света в окне, ни ответа на мой стук. Когда я уже собирался уходить, мальчик из пивной, собиравший оловянные горшки на соседних площадках, спросил меня:
- Вам нужен кто-нибудь в этом доме, сэр?
- Да, я слышал, что он сдается.
- Сдается? Да ведь женщина, которая его содержала, умерла, вот уже три недели как умерла, и никого нельзя найти, чтобы там поселиться, хотя мистер Джей предлагал очень много. Он предлагал маме, которая на него работает, 1 фунт в неделю, чтобы она открывала и закрывала окна, но она не согласилась.
- Не согласилась! И почему?
- В доме водятся привидения, а старуху, которая его содержала, нашли мертвой в своей постели с широко открытыми глазами. Говорят, ее задушил дьявол.
- Фух! Вы говорите о мистере Джей. Он хозяин дома?
- Да.
- Где он живет?
- На Джи-стрит, номер ...
- Чем он занимается? Каким-нибудь бизнесом?
- Нет, сэр, ничего особенного; одинокий джентльмен.
Я отдал горшечнику вознаграждение, полученное за его щедрую информацию, и отправился к мистеру Джею, на Джи-стрит, которая находилась рядом с улицей, где стоял дом с привидениями. Мне посчастливилось застать мистера Джея дома - пожилого человека с умным лицом и приятными манерами.
Я откровенно назвал свое имя и рассказал о своем деле. Я сказал, что слышал, будто в доме водятся привидения, что у меня есть большое желание осмотреть дом с такой неоднозначной репутацией и что я буду очень признателен, если он позволит мне снять его, хотя бы на одну ночь. Я был готов заплатить за эту привилегию все, что он сочтет нужным попросить.
- Сэр, - сказал мистер Джей с величайшей вежливостью, - дом в вашем распоряжении на любой срок, какой только пожелаете. Об аренде не может быть и речи - обязательства будут на моей стороне, если вам удастся выяснить причину странных явлений, которые в настоящее время лишают его всякой ценности. Я не могу сдать его, так как не могу даже нанять слугу, чтобы поддерживать в нем порядок и открывать дверь. К несчастью, в доме водятся привидения, если можно так выразиться, не только ночью, но и днем, хотя ночью они более неприятны, а иногда и более тревожны. Бедная старушка, умершая в нем три недели назад, была нищенкой, которую я взял из работного дома, поскольку в детстве она была знакома с некоторыми из моей семьи и однажды оказалась в таком хорошем положении, что сняла этот дом у моего дяди. Это была женщина с прекрасным образованием и сильным умом, и она была единственным человеком, которого я смог убедить остаться в этом доме. И действительно, после ее внезапной смерти и дознания коронера, вызвавшего дурную славу в округе, я настолько отчаялся найти человека, который мог бы управлять домом, тем более арендатора, что охотно сдал бы его на год любому, кто стал бы платить за него налоги.
- Как давно дом приобрел этот зловещий характер?
- Этого я вам вряд ли смогу сказать, но с тех пор прошло очень много лет. Старушка, о которой я говорил, сказала, что в доме были привидения, когда она арендовала его тридцать-сорок лет назад. Дело в том, что моя жизнь прошла в Ост-Индии и на государственной службе Компании. В прошлом году я вернулся в Англию, унаследовав состояние дяди, среди владений которого был и этот дом. Я нашел его закрытым и необитаемым. Мне сказали, что в нем водятся привидения и что никто в него не вселится. Я улыбнулся этой, как мне показалось, пустой истории. Я потратил немного денег на ремонт, добавил к старомодной мебели несколько современных предметов, дал объявление и получил жильца на год. Это был полковник в отставке, получавший половинное жалованье. Он приехал со своей семьей, сыном и дочерью, а также четырьмя или пятью слугами: все они покинули дом на следующий день; и, хотя, каждый из них заявил, что видел нечто отличное от того, что напугало остальных, это нечто все равно было одинаково ужасным для всех. По совести говоря, я не мог ни подать в суд, ни даже обвинить полковника в нарушении договора. Тогда я поселил старуху, о которой уже говорил, и она получила право сдавать дом по квартирам. У меня не было ни одного постояльца, который бы оставался в доме дольше трех дней. Я не рассказываю вам их истории - ни с одним из двух жильцов не повторялись одни и те же явления. Лучше пусть вы рассудите все сами, а не войдете в дом с воображением под влиянием предыдущих рассказов; только будьте готовы увидеть и услышать то или иное, и примите все меры предосторожности, какие вам заблагорассудится.
- Неужели вам самому никогда не было любопытно провести ночь в этом доме?
- Да. Я провел в этом доме не ночь, а три часа среди бела дня в одиночестве. Мое любопытство не удовлетворено, но утолено. У меня нет желания возобновлять эксперимент. Вы не можете пожаловаться, сэр, что я недостаточно откровенен; и, если только ваш интерес не будет чрезвычайно горячим, а нервы необычайно крепкими, я честно добавлю, что не советую вам ночевать в этом доме.
- Мой интерес чрезвычайно острый, - сказал я, - и хотя только трус может похвастаться своими нервами в совершенно незнакомых для него ситуациях, мои нервы испытали на себе такое разнообразие опасностей, что я вправе на них положиться - даже в доме с привидениями.
Мистер Джей больше ничего не сказал; он достал из бюро ключи от дома, отдал их мне, и, сердечно поблагодарив его за откровенность и уступку моему желанию, я унес свой приз.
Нетерпеливо ожидая эксперимента, я, как только добрался до дома, вызвал своего доверенного слугу - молодого человека веселого нрава, бесстрашного и свободного от суеверных предрассудков, какого я только мог себе представить.
- Ф..., - сказал я, - помните, как в Германии мы были разочарованы тем, что не нашли призрака в старом замке, который, как говорили, преследует безголовое привидение? Так вот, я слышал об одном доме в Лондоне, в котором, как я надеюсь, водятся привидения. Я собираюсь переночевать там сегодня ночью. Судя по тому, что я слышал, нет никаких сомнений, что что-то позволит себя увидеть или услышать - что-то, возможно, чрезвычайно ужасное. Как вы думаете, если я возьму вас с собой, смогу ли я рассчитывать на ваше душевное равновесие, что бы ни случилось?
- О, сэр! Молитесь, доверьтесь мне, - ответил Ф..., ухмыляясь от восторга.
- Очень хорошо; тогда вот ключи от дома - вот адрес. Идите и выберите для меня любую спальню, какую пожелаете; а поскольку дом не был заселен несколько недель, разведите хороший огонь, хорошо проветрите постель и позаботьтесь, конечно, о свечах и топливе. Возьмите с собой мой револьвер и мой кинжал - так много у меня оружия - и вооружитесь так же хорошо; и если мы не сможем справиться с дюжиной привидений, то будем всего лишь жалкой парочкой англичан.
Весь остаток дня я был занят столь неотложными делами, что мне было недосуг размышлять о ночном приключении, на которое я поклялся своей честью. Обедал я один, и очень поздно, и, ужиная, читал, по своей привычке. Я выбрал один из томов «Эссе» Маколея. Я подумал, что возьму книгу с собой; в ее стиле было так много здорового, а в предметах - практической жизни, что она послужит противоядием от влияния суеверных фантазий.
Поэтому около половины девятого я положил книгу в карман и неторопливо зашагал к дому с привидениями. Я взял с собой любимую собаку - чрезвычайно зоркого, смелого и бдительного бультерьера, который любил по ночам рыскать по странным призрачным углам и переходам в поисках крыс, - собаку собак для призрака.
Ночь была летней, но прохладной, а небо каким-то хмурым и пасмурным. Но все же была луна - тусклая и нездоровая, но все же луна, и, если позволят тучи, после полуночи она станет ярче.
Я дошел до дома, постучал, и слуга открыл с радостной улыбкой.
- Все в порядке, сэр, и очень удобно.
-О! - сказал я, весьма разочарованный. - Неужели вы не видели и не слышали ничего примечательного?
- Ну, сэр, должен признать, что слышал нечто странное.
- Что? Что?
- Звук шагов позади меня; и один или два раза небольшие звуки, похожие на шепот, близко от моего уха - ничего больше.
- Вы совсем не испугались?
- Ни капельки, сэр, - и смелый взгляд этого человека успокоил меня в одном: что бы ни случилось, он меня не бросит.
Мы были в холле, дверь на улицу была закрыта, и теперь мое внимание было обращено на собаку. Сначала он с готовностью вбежал в дом, но потом прокрался обратно к двери и стал царапаться и скулить, пытаясь выбраться наружу. Погладив его по голове и ласково подбадривая, пес, казалось, смирился с ситуацией и последовал за мной и Ф... по дому, но держась поближе к моим пяткам, а не торопясь с любопытством вперед, что было его обычной привычкой во всех незнакомых местах. Сначала мы посетили подземные апартаменты, кухню и другие служебные помещения, а также подвалы, где стояли две или три бутылки вина, покрытые паутиной и, судя по их виду, остававшиеся нетронутыми в течение многих лет. Было ясно, что призраки не были виночерпиями. В остальном мы не обнаружили ничего интересного. Здесь был маленький мрачный дворик с очень высокими стенами. Камни этого двора были очень сырыми, и от сырости, а также от пыли и дыма на мостовой наши ноги оставляли легкий след там, где мы проходили.
И вот появилось первое странное явление, которое я наблюдал в этой странной обители. Я увидел, как прямо передо мной вдруг образовался отпечаток ноги. Я остановился, схватил своего слугу и указал на него. Вслед за этим отпечатком так же внезапно появился другой. Мы оба увидели его. Я быстро направился к тому месту; след продолжал двигаться передо мной, маленький след - нога ребенка; отпечаток был слишком слаб, чтобы различить форму, но нам обоим показалось, что это отпечаток голой ноги. Это явление прекратилось, когда мы подошли к противоположной стене, и не повторилось при возвращении. Мы снова поднялись по лестнице и вошли в комнаты на первом этаже: столовую, маленькую заднюю гостиную и еще меньшую третью комнату, которая, вероятно, предназначалась для лакея, - все было по-прежнему. Затем мы посетили гостиные, которые казались свежими и новыми. В передней комнате я уселся в кресло. Ф... поставил на стол подсвечник, которым он нас освещал. Я велел ему закрыть дверь. Когда он повернулся, чтобы сделать это, кресло напротив меня быстро и бесшумно отодвинулось от стены и опустилось в ярде от моего кресла, прямо перед ним.
- Это лучше, чем поворотные столы, - сказал я с полусмехом; когда я засмеялся, мой пес откинул голову и завыл.
Ф..., вернувшись, не заметил движения кресла. Теперь он занялся тем, что успокаивал собаку. Я продолжал смотреть на кресло, и мне показалось, что я вижу на нем бледно-голубые туманные очертания человеческой фигуры, но очертания настолько нечеткие, что я не мог доверять собственному видению. Собака теперь молчала.
- Поставь стул напротив меня, - сказал я Ф…, - поставь его спинкой к стене.
Ф… повиновался.
- Это были вы, сэр? - сказал он, резко повернувшись.
- Я! Что?
- Да так, что-то ударило меня. Я почувствовал резкий удар по плечу - вот здесь.
- Нет, - сказал я, - но здесь присутствуют фокусники, и, хотя мы можем не узнать их трюков, мы поймаем их, прежде чем они нас напугают.
Мы не стали долго задерживаться в гостиных - в них было так сыро и зябко, что я с радостью отправился к камину наверху. Мы заперли двери в гостиную - предосторожность, которую, надо заметить, мы соблюдали во всех комнатах, которые обыскивали внизу. Спальня, которую выбрал для меня слуга, была лучшей на этаже - большая, с двумя окнами, выходящими на улицу. Кровать на четырех столбиках, занимавшая немалое пространство, стояла напротив камина, который горел ясно и ярко; дверь в стене слева, между кроватью и окном, сообщалась с комнатой, которую мой слуга отвел для себя. Эта последняя была небольшой комнатой с диваном-кроватью и не имела сообщения с лестничной площадкой, не имела другой двери, кроме той, что вела в спальню, которую я должен был занять. По обе стороны от моего камина стояли шкафы без замков, вровень со стеной и обтянутые все той же тускло-коричневой бумагой. Мы осмотрели эти шкафы - только крючки для подвешивания женских платьев, больше ничего; простучали стены - очевидно, прочные, наружные стены здания. Закончив осмотр, погревшись несколько минут и прикурив сигару, я в сопровождении Ф... отправился на разведку.
На лестничной площадке была еще одна дверь; она была плотно закрыта.
- Сэр, - удивленно сказал мой слуга, - я отпер эту дверь вместе со всеми остальными, когда только пришел; она не могла быть заперта изнутри, потому что...
Не успел он закончить фразу, как дверь, к которой никто из нас в тот момент не прикасался, сама собой тихо открылась. Мы смотрели друг на друга одно мгновение. Обоих охватила одна и та же мысль: здесь может быть обнаружен человеческий фактор. Я бросился внутрь первым, мой слуга последовал за мной. Маленькая пустая унылая комната без мебели - несколько пустых ящиков и корзин в углу - маленькое окно с закрытыми ставнями - ни камина, ни другой двери, кроме той, через которую мы вошли - ни ковра на полу, и пол казался очень старым, неровным, изъеденным червями, местами заштопанным, о чем свидетельствовали белесые пятна на дереве; но никакого живого существа, и никакого видимого места, где могло бы спрятаться живое существо. Пока мы стояли и оглядывались, дверь, через которую мы вошли, закрылась так же тихо, как и открылась: мы оказались в заточении.
Впервые я почувствовал непередаваемый ужас. А вот мой слуга - нет.
- Они и не думают заманивать нас в ловушку, сэр; я могу сломать эту трухлявую дверь ударом ноги.
- Попробуйте сначала, откроется ли она под вашей рукой, - сказал я, стряхивая охватившее меня смутное опасение, - а я пока открою ставни и посмотрю, что там.
Я отворил ставни - окно выходило на маленький задний дворик, который я уже описывал; в нем не было никакого выступа - ничего, что могло бы нарушить отвесный спуск стены. Ни один человек, выбравшийся из этого окна, не смог бы устоять на ногах, пока не упал бы на камни внизу.
