Спорить не запретишь, но лучше не надо

Вспоминая свое во многом позорное прошлое, всякие стычки, обиды, я почти всегда оставался недовольным собой – не так ответил, среагировал… И тут же задним умом с мстительным удовольствием придумывал: как надо было… И получалось, конечно, уже совсем по-другому: остроумно, хлестко, по-мужски, не то, что тогда.

И даже завёл себе однажды такой журнальчик: слева написал, как, к моему стыду, было, а справа – как мне хотелось бы…

Но вот сейчас, спустя уже годы, глянув в эти мои записи, я вдруг усомнился: так ли уж постыдно я выглядел в этих разборках? И так ли уж хороши эти мои последующие геройские фантазии?

Ну да, я вел себя тогда, как размазня. Или вообще не отвечал, молча заглатывал обиду, или мямлил что-то невразумительное, косноязычное, во всяком случае оказывался явно не на высоте по принятым в нашем сознании меркам.

Но что-то меня теперь привлекало в этой моей слабине, безответности… И вовсе не потому, что мне было жалко себя, бедненького, – я и не чувствовал себя таким, но мне почему стало нравиться это мое молчание, растерянность, что я не лез во всякие перепалки, не находил в ответ каких-то язвительных слов, не набрасывался в конце концов на своего обидчика с кулаками…

Нравилась теперь именно моя слабость.

И наоборот: все эти воображаемые картинки, когда я жестко отбривал своего оппонента, или тем более дрался с ним, вызывали скорее усмешку. Брать верх в каких-то спорах, перебранках, тем более с криками, визгами, с искаженными от злобы физиономиями, на что я вдоволь насмотрелся и в жизни, и по ТВ, меня явно не прельщало. Лучше уж уступить такую пальму первенства, даже согласиться во всем с этим уродом, поддержать, но остаться, естественно, при своем.

Спорить, конечно, не запретишь, но лучше не надо. Себе дороже будет.

Ну а если уж совсем сядут на голову, припрут, тогда я просто вынужден буду без всяких словес использовать свой боксерский навык. А вообще-то все претензии ко мне, вплоть до бытовых мелочей, я предпочитаю теперь решать только через начальство. Это как раз их уровень.

И, слава Богу, что пока (тьфу-тьфу-тьфу) мне удается избегать всяких распрей.

Ну, а мой забавный журнальчик я, посмеявшись, выбросил, чтобы уж совсем после своей смерти не выглядеть дураком.

В конце концов, все равно в этой жизни ты оказываешься в проигрыше, поэтому и переживать, что не показал себя молодцом в каких-то там стычках, никак не стоит. Еще не известно, кому от этого хуже.