"Dicitencello vuie" / «Эту песню не задушишь, не убьешь».

Статья была опубликована 11 февраля 2024 года на платформе "Дзен". Мой канал "Гляжу в озёра синие"

Подробнее ➤

За ужином смотрели телевизор. Как обычно, реклама прервала трансляцию. Что-то рекламировали ко дню Святого Валентина.

ОНА пожала плечами и сказала: «Это не наш праздник».

Я согласился, но подумал, что, может быть, через несколько поколений этот праздник станет нашим.

Тут вот какая штука. Возникает вопрос. Если 8 марта изначально был идейным праздником, довольно жестким, как нынешнее феминистическое движение, но постепенно приобрел женственность и нежность, из борьбы за равноправие превратился в возможность формирования восхищения и преклонения перед женщиной (матерью, учительницей, девочкой, девушкой...), то во что превратится изначально коммерческий проект?

Всенародная мудрость гласит:

«На вкус и цвет товарища нет».

На музыку тем более, ну ведь трудно назвать товарищами людей, которые заполняют дискотеки, стадионы и/или концертные залы, но при этом не исполняют «Интернационал».

Еще говорят:

«Гусь свинье не товарищ».

Как ни крути, лично я делю музыку и песню, в частности, на хорошую и плохую по двум признакам.

(Далее: «плохой», «хороший» - личностная оценка, не претендующая на согласие или отрицание).

Первый – хорошей песней хочется поделиться со всем миром.

Например, откатаются Н.Бестемьянова и А.Букин под "Адажио" в Калгари в 1988 году на Олимпиаде. Посмотришь, послушаешь и бежишь в магазин искать пластинку с музыкой Альбинони. Конверт пахнет типографской краской, пластинка, извлеченная из полиэтиленового полукруглого пакетика, излучает непередаваемый аромат винила – сказка. Поставишь пластинку на проигрыватель и включишь его на всю мощь так, чтобы стекла дрожали и стены сотрясались.

Делишься наслаждением с миром.

Если нет Альбинони, подойдет Тухманов.

Второй признак хорошей музыки – ты её можешь в одиночестве тихонько напеть про себя. Наедине с собою даже можешь проорать.

Удивительно, что с течением времени хорошая музыка не становиться плохой, а плохая вдруг может заиграть неожиданными красками и перейти в разряд хорошей.

Интересен ещё тот факт, что для хорошей музыки не важно Имя исполнителя. Если исполнитель творит, то все прекрасно.

Например, в сорок лет «Смысловые галлюцинации» с их

«Я мог бы стать скалой,

Но уже другой.

Кто-то молодой,

Кто-то пьяный

Хочет стать рекой,

Быть тёмною водой,

Вечно молодой,

Вечно пьяный».

вызывали отторжение и раздражение, а через пятнадцать лет зазвучали с новой силой.

Разумеется, из правил бывают исключения.

Могу себе представить состояние своей души, в котором вслед за Клавой (не клавиатурой) Кокой буду повторять:

«Скажи мне сладкую ложь,

Скажи прямо в лицо.

Скажи, что любишь меня,

Но уже так все равно.

Нет времени объяснять.

Меня цепляет твой взгляд.

Но ты точно из тех, кому нельзя доверять

Точно!

Мне пох, пох

Тебя люблю, но веду себя так, будто мне

Пох, пох…»

Но как-то ближе музыка, пронизывающая каждый дюйм моря и песчаного берега у Джеймса Олдриджа.

Ну вот Клава Кока и подвела нас поближе к финишу.

Раньше говаривали:

«Ничего не понимаю в городской любви и колбасных обрезках».

(Про колбасные обрезки вещал Шариков, а кто про городскую любовь, не знаю).

Молодость – это несколько лет, о которых старики могут рассказывать десятилетиями.

В эпоху застоя безработицы не было. После окончания техникума надо было отработать три года по распределению. Но, дураку понятно, после техникума потолок – старший техник. Поэтому надо идти учиться дальше. Учиться на вечернем в институте.

Что такое работать и учиться?

В 6-30 встал, поел (и прочее). Завтрак очень плотный: Жареная картошка, жареное мясо или сосиски/ сардельки, яичница. 15 минут на битком забитом пассажирами троллейбусе до метро, 15 минут на метро – можно почитать книгу или конспект, 15 минут пешком до проходной. Работа за кульманом – чертишь узлы и агрегаты торпеды. В обед - чай с бутербродами (булка, масло, колбаса, сыр), поглощаешь еду и читаешь книгу.

Уже была пятидневка. В институте вечерние занятия четыре дня в неделю – кроме среды.

Чтобы успеть на занятия, с работы уходил (отпускали на основании заявления в соответствии с приказом) на 15 минут раньше.

Опять 15 минут пешком до метро, 15 минут на метро, 5 минут пешком до института.

Занятия в институте четыре часа: две пары из уроков по сорок пять минут и перерывы по пять и десять минут.

После занятий путь домой – час. Вечером в десять часов в метро свободно, можно сесть и читать книгу или болтать с попутчиком, ежели такой найдётся.

Дома - очень плотный ужин. После ужина ложишься в кровать, включаешь магнитофон и засыпаешь. Утром в 6-30 подъем.

Самое удивительное, что при таком плотном графике жизнь сверкала и бурлила.

К двадцати годам я уже пережил определенное количество влюбленностей, драм и трагедий.

Вероятно, самой большой трагедией было незнание, что я живу в эпоху Застоя.

Юноша превращается в мужчину, когда начинают брать на себя ответственность за свои решения и действия.

Но влюбленный мужчина беспробудно туп и иррационален.

В институте и настигла меня любовь.

Но как подступиться?

Возможностей для общения- минимум.

Перемены между уроками коротки и надо еще успеть выкурить сигарету.

Самый лучший вариант для общения — это путь домой, но как быть, если ехать нужно в разные стороны?

Вот этот путь домой сыграл злую шутку.

Частенько в одну сторону со мной ехала совершенно другая девушка, которая училась в нашей группе. На протяжение пути мы о чем-то болтали. Я ставил задачу придумать, как мне сблизиться с моим идеалом, а моя спутница, видимо, воспринимала наши поездки и разговоры несколько иначе.

Наконец впереди забрезжил Новый Год, и идея встретить его всей институтской группой у меня дома была рождена, подготовлена и реализована.

Новый 1981 год был встречен прекрасно, в стиле

«Говорят: под Новый год

Что ни пожелается —

Всё всегда произойдёт,

Всё всегда сбывается.

Могут даже у ребят

Сбыться все желания,

Нужно только, говорят,

Приложить старания.»

Конечно, не обошлось без малюсенького скандала, да даже не скандала — пары реплик, нескольких всхлипов и прочей ерунды, которые, впрочем, никому не испортили настроения и в дальнейшем не помешали товарищеским отношениям.

Самым обидным в эту ночь, и не только для собравшихся, было следующее. Одна девушка из группы, которая должна была принести купленный ею торт и ещё бутылку шампанского, не нашла мою квартиру.

Она приехала к дому в 11 часов вечера, но у неё на бумажке оказался неправильно записан номер моей квартиры: вместо 380 она записала 308. Почти час она искала нашу квартиру, но безуспешно, а мы веселились.

Номер моего домашнего телефона она не знала, а мобильные телефоны появились в массовом обиходе почти через 20 лет.

Разумеется, новогодний стол вся группа делала в складчину.

Мы учились на вечернем, и, хотя не были дочками миллиардера, но зарабатывали кое-какие деньги. Меня повысили с техника-конструктора до старшего техника и у меня был оклад 110 рублей вместо 90, да еще квартальная премия 30% (раз в квартал к окладу почти 100 руб.). Ребята, которые работали на производстве, получали за 200, а некоторые по 600 рублей в месяц. Перестройкой еще не пахло, но все были молоды и счастливы.

2 июля 1982 мы (надеюсь, вы понимаете, о ком идет речь) поженились.

А в 2022 к ЕЁ шестидесятилетию я делал ролик.

На Неаполитанском (с переводом Маришки Мироновой) это выглядит так

Песня написана в 1930 году итальянским композитором Родольфо Фальво (Rodolfo Falvo) на слова Энцо Фуско (Enzo Fusco).

В русскоязычной версии мы слышим слова, написанные поэтом Михаилом Улицким, в исполнении Константина Сокольского.

Что такое шестьдесят / "Скажите девушки ..."

Подробнее ➤

P.S. Помните «Обыкновенное чудо»:

«А ты знаешь, что только раз в жизни выпадает влюбленным ДЕНЬ, когда у них все получается?»

Может, для кого-то таким днем будет День Святого Валентина.

Пусть.

Мне не жалко.

Но не наш этот праздник.