Тень параллельного мира

Иван стоял на остановке в Челябинске, окружённый серостью, которая давно стала его второй кожей. Люди проходили мимо, их лица — пустые маски, их шаги — механический ритм, лишённый смысла. Он смотрел на них и не видел ничего. Его жизнь была как песок, утекающий сквозь пальцы: работа, дом, редкие встречи с друзьями, которые давно перестали что-то значить. Он не знал, зачем живёт. Его душа тонула в этой пустоте, и он чувствовал, как она растворяется, оставляя лишь оболочку, которая дышит, но не живёт.

Я — тень среди теней, шаг в никуда,

Мой голос тонет в ветре, мой взгляд — в огне,

Мир давит грудь, как камень, и я один,

Забытый даже собственной судьбой.

Внезапно рядом появился старик. Его фигура казалась вырезанной из тумана, глаза — глубокими, как колодцы, в которых отражалась вечность.

— Ты не должен сюда идти, — произнёс он, голос дрожал, словно треснувшее стекло. — Найди песок времени. Только он вернёт тебя. Только он погубит тебя.

Иван усмехнулся, привычно пряча боль за иронией. Он отмахнулся от старика, как от назойливого сна, но тот исчез, и мир вокруг начал рушиться. Небо потемнело, улицы растворились в густом тумане, и земля ушла из-под ног. Он падал в бездну, пока не оказался в другом Челябинске — искажённом, мёртвом, где дома стояли, как надгробия, а воздух был пропитан страхом.

Люди здесь были не людьми. Их глаза — пустые дыры, движения — судорожные, как у марионеток. Он шёл среди них, чувствуя, как его сердце сжимается. Этот мир был зеркалом его души — холодным, безнадёжным, поглощённым тьмой. Вдруг из тумана выступила Света. Её лицо было бледным, но живым, глаза — полными боли, которая резонировала с его собственной.

— Ты здесь по ошибке, — сказала она тихо, но её слова звучали как приговор. — Этот мир — ловушка. Мы все тени, потерянные в паутине. Ты можешь уйти, но не думай, что останешься собой.

Они пошли вместе, пробираясь сквозь руины. Каждый шаг отнимал у Ивана силы, будто мир высасывал его жизнь. Тени шевелились в углах, и вскоре они обрели форму. Первое чудовище — гигантский паук с его собственными глазами, уставившимися на него с немым укором. Его паутина опутывала улицы, цеплялась за ноги, шептала его голосом:

Ты не уйдёшь. Ты мой. Ты — это я.

Иван вырвался, но следующее существо было хуже — искажённая версия его самого, с пустыми глазницами и ртом, полным крика, который он не мог издать. Это был его страх потерять себя, ставший плотью. Он бежал, но каждый бой оставлял в нём трещины.

Света вела его к заброшенной башне, где, по её словам, был выход. Там они нашли песок времени — струящуюся субстанцию в стеклянном сосуде, холодную и тяжёлую. Она смотрела на него с надеждой.

— Чтобы уйти, отдай то, что тебе дорого, — сказала она. — Песок заберёт это.

Но прежде чем он успел понять, тень в углу ожила. Чудовище — бесформенное, с сотней глаз — бросилось на них. Света закричала, пытаясь защитить его, и растворилась в тумане, оставив лишь эхо: «Найди песок…»

Иван остался один. Он сжал сосуд, и песок потёк сквозь пальцы. С каждым зерном он терял частицу себя — смех друзей, тепло дома, свои мечты. Он смотрел, как его прошлое исчезает, и знал: это цена. Мир вокруг затрещал, и он упал обратно на остановку в Челябинске.

Но это был не его Челябинск. Люди двигались, говорили, но он не слышал их. Тени шевелились на стенах, ветер нёс запах тумана. Он сунул руку в карман и нащупал песчинку — острую, как игла. Его сердце сжалось. Он вернулся, но часть его осталась там, в паутине параллельного мира.

Я жив, но мёртв, я здесь, но там,

Тень моя — мой вечный страж,

Песок течёт, и с ним мой свет,

Я — пленник мира, где выхода нет.

Он стоял, глядя в пустоту, и знал: кошмар не кончился. Он был тенью. И тень всегда будет с ним.