Онкологическое отступление № 12. Споры вокруг роли тромбоцитов в способности злокачественных опухолей создавать метастазы

3 июля 2013 года, один год и четыре месяца после операции. Длительные многочасовые прогулки по пляжу – часть терапии

Продолжение. Предыдущая часть здесь.

Исследовательский зуд, возникший у меня с того момента, когда тётенька-онколог в больнице своим рассказом о том, как моей жене будут делать радиотерапию и химиотерапию, как ей предстоит страдать, как у неё будут выпадать волосы, чуть не довела меня до потери сознания, не исчез до сих пор. Хотя иногда кажется, что мы уже изучили о раке всё, что только есть в Интернете, время от времени появляется какая-нибудь новая сенсационная обнадёживающая информация, ведь сотни, а то и тысячи специализированных научных организаций занимаются поиском механизма мутации клеток через исследование молекул и прочих мельчайших компонентов генов. И всё не могут найти, и процесс этот уже кажется бесконечным.

И вот как-то не так давно попались мне на глаза два таких исследования. Обо всем знакомом компоненте крови, который называется тромбоцитом и который отвечает за её свёртываемость. Я не буду сейчас вдаваться в подробности, к чему могут привести нехватка или избыток тромбоцитов, упомяну только, что их нормальное количество для взрослого человека 180–320 миллиардов на литр крови:

Источник: Подробнее ➤

В реальности же при исследовании крови на тромбоциты за нижний предел всегда берётся 150 миллиардов на литр (150 000 на микролитр, в анализах указывается это число), а вот за верхний в одних клиниках считается нормой 400 000, в других – 450 000, а в третьих даже 500 000 (в дальнейшем вы увидите это на скринах). Отчего такой разброс? Вот как раз и займёмся выяснением этого вопроса. Но попозже. А пока вернусь к упомянутым исследованиям.

Итак, в результате первого исследования, **stazov%2F%3Fysclid%3Dlnf07jf1rj515995695">статьяпо которому была опубликована 29 июня 2020 года

было сделано следующее заключение:

Тромбоциты полезны организму, потому что противодействуют распространению клеток опухоли. Это заключение сделали учёные из Швеции.

Теперь посмотрим на результаты второго исследования (июнь 2021 года). На этот раз нашего, отечественного:

Исследование это на шести страницах, как водится, с обилием различных научных терминов типа «интегрины, принадлежащие семейству β1 или β3», или «рецепторы α6β1»... Но вывод, как видим, сделан прямо противоположный: тромбоциты способствуют распространению метастазов.

Такое же заключение сделано и в этой статье, опубликованной на одном из сайтов:

**stazov-novye">Подробнее ➤

О негативной роли тромбоцитов в распространении метастазов можно найти много материалов, как печатных, так и видео, как отечественных, так и зарубежных.

Как-то незаметно в обиход вошла, как что-то обыденное, способность клеток многоклеточного организма, которым является наш организм, отделяться от того или иного органа и путешествовать по нашим кровеносным сосудам, а потом превращаться в клетки другого органа. А ведь это в корне противоречит самым азам биологии. Но нас уже приучили: злокачественные клетки могут без проблем, массово, становиться самостоятельными, автономными и вытворять самые фантастические трюки, даже если они совершенно антинаучны. Они же мутанты, а мутанты могут всё.

А теперь посмотрим, что написала касательно тромбоцитов в своей книге «Профилактика рака возможна», изданной ещё в 1997-м году, Тамара Яковлевна Свищёва:

Запомним это: часть тромбоцитов – это одна из форм трихомонад, которых, как установлено в приведенной мной ранее работе профессионалов-медиков о трихомонадах, великое множество, как по конфигурации, так и по размерам, и по свойствам. А трихомонады – это простейшие одноклеточные паразиты, и они самостоятельны, и присутствуют в крови, и как раз способны без особых усилий делать всё то, что делают раковые клетки.

И вот, когда мы 4-го февраля приехали в больницу, и нам сообщили, что томограф снова неисправен, мы решили проверить одно наше предположение, которое возникло при сравнении уже имевшихся пяти общих анализов крови, начиная с первого дня госпитализации. Предположение это обнадёживало, но требовало проверки.

Поэтому 6-го числа мы пришли в одну из лабораторий клиники, находившейся неподалеку от дома сестры Марилу, где она всегда останавливалась во время наших приездов в столицу. Кстати, в этот раз Ана Луиса, когда мы ей сообщили, что томограф снова неисправен, даже не заикнулась о том, что надо сделать томографию в частной клинике. Наверное, помнила наш разговор три с половиной месяца назад, но, сильным аргументом на этот раз было ещё и заметно улучшившееся самочувствие её сестры.

На этот раз Марилу сдала кровь только для анализа на тромбоциты. Помню, как мы, в ожидании результата, прогуливались по соседнему парку, пытаясь заглушить нервное напряжение пустыми разговорами и шутками. И когда мы вернулись в лабораторию, и Марилу, взяв листок с анализом, боясь в него заглянуть, протянула его мне, я уже был на грани обморока. Ну да, почти как кисейная барышня.

Какую же эйфорию мы испытали, когда число, которое мы увидели, не просто нас порадовало, оно нас счастливо огорошило, превзойдя все наши самые радужные ожидания. Думаю, такие моменты являются одним из самых сильнейших лекарств.

Продолжение рассказа о тромбоцитах, так же как все эти записки, требует предъявления документальных свидетельств, а скринов, составляющих их, будет много. Но без них результаты нашего эксперимента могут быть подвергнуты сомнениям. Любой эксперимент должен быть задокументирован. Поэтому копии документов и подробности придётся отложить до следующей публикации.

Отдыхать тоже нужно

Продолжение следует