Пежемский, Константинопольский, Грымов, Мурзенко и другие — о фильмах Квентина Тарантино, которому 27 марта исполнилось 55 лет.27 марта — 55 лет Квентину Тарантино, создателю фильмов «Криминальное чтиво», «Бешеные псы», «Убить Билла» и других культовых лент. По просьбе КиноПоиска российские режиссеры и критики, которые в 1990-е годы уже активно работали в киноиндустрии и около, вспомнили, при каких обстоятельствах они познакомились с творчеством Тарантино.
«Шпана не кланяется»
Григорий Константинопольский, режиссер, сценарист, композитор («8 с половиной долларов», «Пьяная фирма», «Самка»):
— Кажется, первый фильм, который я у него посмотрел, — «Бешеные псы», а потом уже «Криминальное чтиво». Но, может, и наоборот — не помню. Но точно могу сказать, что впечатления от просмотра в обоих случаях были феерические. Я почувствовал, что это новый киноязык, который характеризовался необычной драматургической конструкцией, ироничным отношением к человеческой жизни, свежим пониманием природы смешного. Конечно, Тарантино не комедиограф (так у нас называют режиссеров, на чьих фильмах публика смеется), но у него действительно много смешного в картинах, а его юмор очень специфический — черный, зрительский, довольно условный. Посмотрите: кровь в его фильмах не воспринимается как бутафорская, бывает даже жутковато, но, с другой стороны, есть четкое ощущение, что это условность и кино. В этом, например, парадокс и прелесть его картин.
В первую очередь я говорю о «Псах» и «Чтиве». Пожалуй, планки, установленной этими картинами, он позже достичь не смог. Но и этого достаточно, чтобы в 55 лет чувствовать себя человеком, изменившим кинематограф, открывшим новую систему координат. Тарантино — это та прекрасная комета, которая вспыхнула посреди небосклона и дала многим поводы для раздумий, идей, поделок, подделок, плагиата, но и для движения вперед. Его открытиями до сих пор пользуется Голливуд, что уж говорить о нас. Например, в прошлом году в России вышло две дебютные картины — «Теснота» и «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов». Авторы этих фильмов, возможно, даже не отдают себе отчета в том, что их ленты сделаны в какой-то степени и под влиянием Тарантино в том числе. Просто это человек, который сумел перепрошить матрицу. Сегодня люди пользуются его приемами и идеями как инструментарием из учебника. Конечно, Тарантино повлиял и на меня. Цитировал ли я его? Вряд ли. Но мой процесс создания драматургического материала без его фильмов, определенно, не обошелся. Сегодня сложно найти режиссера, не испытавшего его влияние.
Впрочем, в 1990-е далеко не все воспринимали его так радужно. Было, например, старшее поколение, которое в большинстве своем отказывалось его принимать. Тем более, вы же помните ситуацию на Каннском фестивале 1994 года, где в конкурсе «Криминальное чтиво» получило Гран-при, обойдя многих классиков, в том числе Никиту Михалкова с «Утомленными солнцем». Знаю, многие критики старшего поколения и сегодня пишут, что тарантиновщина аморальна. И меня поражает эта косность, неумение видеть свежее. Даже не неумение — нежелание! А между тем это «свежее» давно уже стало киноклассикой!
Впрочем, это характерная черта нашего общества. Все время говорят: где же новое, смелое, хулиганское? «Где та молодая шпана, что сотрет нас с лица земли?» Говорят ровно до того момента, когда эта шпана появляется. А далее ее воспринимают в штыки и открыто игнорируют. К тому же у нас предпочитают... вежливых авторов. Но молодая шпана не может быть вежливой (в своем киноязыке) по определению, поскольку это всегда бунт и протест против прошлого. Его отрицание. Кому ж понравится, когда тебя отрицают? Шпана не кланяется — она живет сама по себе.
Ждать ли от Тарантино новых неожиданных открытий? Мне кажется, путь творческого человека непредсказуем. Посмотрите, скажем, на Скорсезе. Снял «Банды Нью-Йорка», абсолютно мертвый фильм (на мой субъективный взгляд), и я подумал: мэтр — всё. А следом он выпускает сразу несколько совершенно удивительных картин и дает понять, что его рано списывать с повестки. Последние картины Тарантино не произвели на меня ошеломляющего впечатления. Но «Джанго освобожденный» — очень крепкая работа. «Бесславные ублюдки» восхитили финалом, когда расстреливают Гитлера. Этот финал превращает зрителей в детей. Ведь это ж мечта любого мальчишки нашего поколения, и ты понимаешь: это фильм режиссера, который может позволить себе все что угодно. Вся картина построена ради такого неожиданного финала. Что касается «Омерзительной восьмерки», то я бы ее подсократил — скажем, первый час вырезал бы. Именно этим мне фильм не понравился. Кино прекрасно тогда, когда ты не можешь его анализировать во время просмотра. Когда смотришь, открыв рот, как ребенок, которого обманывают, подкупают, ведут за руку. Когда тебя несет поток действия фильма и ты не успеваешь опомниться. Если сидишь и думаешь, мол, ага, вот здесь снято так, а вот тут этак, то все, досвидос. Здесь с тобой автор разговаривает не как со зрителем, а как с коллегой. Хотя какой я ему коллега? Я всего лишь Гриша Константинопольский из Москвы. А он — великий Тарантино.
«Тарантино нам задал высокую степень свободы»
Максим Пежемский, режиссер, сценарист («Мама не горюй», «Любовь-морковь 2»):
— Все началось с «Бешеных псов». Уже тогда было ясно, что это делает особенный парень. Инди-кино, снятое дешево, но не в ущерб смыслу, созданное нагло. Еще мне понравилось, что человек не смущается такое кровавое кино делать, где могут ухо отрезать, и мешать всю эту жесткость с юмором. Было видно, что автор много смотрел и киноклассику, и трешевые второсортные фильмы, хорошо все это знает, и это ему не мешает, а очень даже помогает. Он в это все будто играет. При этом он любит своих персонажей. И что мне особенно понравилось (а после следующих его картин я не раз в этом ощущении убеждался): вне зависимости от того, что происходит на экране, все это отдает невероятным обаянием.
Пожалуй, лучшей работой Тарантино стала картина «Криминальное чтиво». Четкие разнообразные характеры, переплетающиеся новеллы, все то же фирменное обаяние — здесь у него сложился такой кубик Рубика, который в других его лентах до такой степени не складывался. Только вспомните этих двух дураков — парочку, решившую ограбить посетителей забегаловки в «Криминальном чтиве». Два полных кретина, но до чего трогательные! А вспомните этого чернокожего гангстера — злодея, которого спас его враг, герой Брюса Уиллиса. И вдруг оказывается, что все они живые люди, способные меняться, жалеть, прощать. После этого фильма снимать о бандитах как раньше было уже просто невозможно. Многие тогда хотели сделать «как у Тарантино», но мало у кого это получилось, как правило — задумывали одно, снимали другое, а сами считали, что у них получилось нечто третье.
Меня его фильмы тоже тогда здорово воодушевили. Я вдруг понял, что мне интересно снимать про сегодняшний день, а говорить о бандитах можно в жанре черной комедии, живо, свежо, ни в чем себе не отказывая и ничего не боясь, ломая форму. Важнее было передать это обаяние. Это умение и сегодня для меня является главным критерием оценки фильма. Ведь много картин, сделанных вроде бы неплохо, а смотришь — и не трогает совсем, не хватает героям какой-то нелепости и несуразности, кем бы они ни были. Когда мы снимали «Мама не горюй», как раз пытались сделать историю нелинейной, потому что от линейных зрители устали. Мы вдруг увидели, как это работает у Тарантино, захотели воспользоваться его опытом. Но создали свой криминальный мир, где люди на определенном языке разговаривают. Понятно же, что это не Лос-Анджелес, у нас здесь своя жизнь, свой язык. Но то, что Тарантино нам задал высокую степень свободы, это точно. Недавно прочитал о его новом проекте, посвященном убийству Шэрон Тейт, и подумал, что Тарантино все-таки умеет находить себе материал под стать. Или же себя под определенный уровень материала подтягивает. Согласитесь, в истории с Шэрон Тейт ему будет где развернуться. И история скандальная, жестокая, и фигуру Чарльза Мэнсона можно интересно показать, и родственники будут, видимо, шуметь, не говоря уже о Романе Поланском. Тем не менее Тарантино сумеет сделать это без оглядки, стеснения и страха. С такими историями справится только такой парень, как он. Сочетание такого серьезного материала с таким режиссером, как Тарантино, может дать бомбу.
