1 сентября официальное число выявленных больных коронавирусом в России превысило миллион человек.
Но в реальности заболевших гораздо больше: по разным оценкам, их число может значительно превышать официальные цифры.
«Новая» разбиралась, сколько россиян на самом деле переболели COVID-19 и удалось ли нам избежать худшего сценария.
Не первый миллион
По числу зарегистрированных случаев заболевания Россия занимает четвертое место в мире: нас опережают только США (6,1 млн случаев), Бразилия (3,8 млн) и Индия (3,6 млн). Но официальные данные учитывают далеко не всех заболевших и умерших в результате инфекции.
«Эта цифра [миллион] заведомо меньше действительного числа заболевших. Причины разнообразны — от принципиальной невозможности учесть все случаи заболевания в период стремительного развития эпидемии до попытки сознательного сокрытия данных о ее масштабах», — говорит кандидат биологических наук Алексей Куприянов.
Подсчитать число неучтенных больных сложно: этот показатель зависит от многих факторов, не все из которых можно измерить. Один из способов — взять за основу официальное число умерших от коронавируса и оценку летальности с учетом бессимптомных носителей.
Такой подход используют в нескольких эпидемиологических моделях — Имперского колледжа Лондона (ICL), Института показателей и оценки здоровья (IHME), Лондонской школы гигиены и тропической медицины (LSHTM) и независимого исследователя Youyang Gu (YYG). По их оценкам, реальное число заболевших в России превышает официальное в два-пять раз.
Исходя из этих моделей, планку в миллион заболевших мы преодолели еще в мае-июне, а к 1 сентября число инфицированных коронавирусом должно было достичь от двух до четырех с половиной миллионов человек.
Модели предполагают, что число умерших от коронавируса соответствует реальности и учитывает всех, кто погиб из-за инфекции. Однако официальные данные неполные: как рассказывала «Новая», часть связанных с COVID-19 смертей не попадает в оперативную статистику, а
наиболее надежная метрика — «избыточная» смертность, которая показывает, насколько общее количество смертей от всех причин в течение эпидемии было выше среднего.
На 1 сентября в России было зарегистрировано чуть более 17 тысяч умерших от коронавируса. Демограф Алексей Ракша предполагает, что в реальности число жертв в два раза больше:
«Я думаю, что к настоящему времени умерло около 40 тысяч человек [у которых причиной смерти стал COVID-19]. А накопленная избыточная смертность — около 55–60 тысяч с начала пандемии [всех умерших с диагнозом «коронавирус», причиной смерти могло стать другое заболевание]».
Модели Имперского колледжа в Лондоне и других исследователей предполагают, что летальность инфекции с учетом бессимптомных носителей составляет около 0,7%.
Если взять эту оценку, то число переболевших COVID-19 в России может превышать семь миллионов человек.
Помимо этого оценить число заболевших можно на основе результатов тестирования на антитела. Перед началом учебного года заммэра Москвы Анастасия Ракова сообщила, что антитела к коронавирусу были обнаружены у 13,3% столичных учителей, а исследование Европейского университета в Санкт-Петербурге и клиники «Скандинавия» показывает, что реальное количество перенесших инфекцию может более чем в десять раз превышать официальные цифры:
«Только что опубликованные результаты дают оценку от 10 до 13% переболевших на конец августа. В масштабах Петербурга это дает вилку от полумиллиона до семисот тысяч (при 36,7 тысячи официально признанных)», — отмечает Куприянов.
Почему учитывали не всех
Часть больных коронавирусом не попадает в официальную статистику из-за особенностей тест-систем: на поздних стадиях они могут показывать отрицательный результат даже при наличии вируса.
«Поражение может проникнуть глубоко в нижние отделы легких и разрушать их. Даже хороший ПЦР-тест при этом может ничего не показать, а плохой — тем более, особенно в условиях, когда это специально ограничивается, чтобы не портить статистику. Очень часто приходили сообщения из регионов, что выше определенного лимита ПЦР-тесты не берут — просто нельзя и все. Иногда даже КТ не делают», — говорит демограф Алексей Ракша.
В таких случаях пациентам обычно ставят диагноз «внебольничная пневмония». Весной и летом число таких больных резко выросло во многих регионах — на Кубани, в Санкт-Петербурге, Башкирии. Эти случаи могут составлять до половины реально заболевших коронавирусом — например, в середине июля власти Кыргызстана стали включать в статистику заболеваемости COVID-19 пациентов с внебольничной пневмонией, после чего число зарегистрированных случаев выросло почти в два раза. Однако оценить, как изменилась заболеваемость внебольничной пневмонией по России, нельзя: в сводный отчет Росстата этот диагноз не попадает.
Официальные данные могут не учитывать бессимптомных носителей вируса — в конце мая Минздрав рекомендовал не включать их в статистику заболеваемости и смертности.
Официальная статистика не отражает реальной ситуации с эпидемией не только из-за проблем с постановкой диагноза и тестированием, но и из-за откровенного «рисования» данных о заболеваемости. «Новая» неоднократно рассказывала о признаках фальсификаций как в Москве, так и в регионах.
Специалисты считают, что пользоваться официальными цифрами практически нельзя:
«Кампания по предоставлению открытой оперативной информации по эпидемии в национальном масштабе провалена. Метод работы с данными такого качества один — после тщательного отбора выбросить данные по большей части регионов в мусорное ведро и работать с тем, что осталось», — говорит Куприянов.
По его оценке, к концу эпидемии мы сможем получить относительно надежные данные по динамике заболеваемости из десяти-пятнадцати регионов, на основании которых можно будет оценить эффективность борьбы с коронавирусом в России.
Чего ждать осенью
Судя по официальным данным, России удалось неплохо справиться с первой волной эпидемии и избежать «итальянского сценария», который всех пугал в начале пандемии. Мы далеки от стран-«отличниц» типа Австралии или Германии, однако нам помогла стратегия контролируемой иммунизации — у населения постепенно выработался коллективный иммунитет, отмечает советник генерального директора Фонда международного медицинского кластера Ярослав Ашихмин.
Однако с началом нового учебного года Россию может ждать новый всплеск заболеваемости. Так произошло в Израиле:
в июне после открытия школ число заболевших вновь начало расти, после чего стране пришлось вернуть часть ограничений.
«Вторая волна, по всей видимости, будет связана с тем, что те, кто с самого начала сидел на самоизоляции, стали постепенно выходить. И среди них будут заболевшие. Но с моей точки зрения, их будет существенно меньше [чем во время первой волны]. У многих людей очень сильный врожденный клеточный иммунитет», — считает Ашихмин.
В некоторых областях уже заметен подъем заболеваемости, отмечает Алексей Куприянов. Это может быть связано с тем, что россияне вернулись из курортных регионов, где в июле и официальные, и косвенные данные показывали рост числа инфицированных. По его оценке, прогнозы о дальнейшем развитии эпидемии можно будет делать не раньше, чем через неделю-две.
Даже если нас ждет вторая волна, в официальной статистике мы ее вряд ли увидим. Она стала полностью управляемой, считает Алексей Ракша: «Как Путин и [глава информационного центра по коронавирусу, врач Александр] Мясников решат, так и будет».Подробнее ➤
Не болела. Но когда появилась возможность сделать анализ на антитела, сделала. Оказалось, что у меня сохранились "старенькие" антитела, с декабря прошлого года.