Спецбатальон – это звучит гордо. Как спецназ. Не надо позорить подразделение

Ситуация

Еду вчера рано утром с женой. Мне мигнули, что стоят гайцы. Проверил, свет включен, я и пассажир пристегнуты, продолжаю движение. Еду около 60, дорога поворачивает правее. На левой проезжей части возникает гаишник, производящий непонятное мне движение полосатой палкой. Мой принцип – жест непонятен, причин для остановки нет, поэтому останавливаться не вижу необходимости.

В зеркало заднего вида увидел, что гаишники побежали к машине. Обратил внимание, что машина – иномарка. У городских гаишников сплошь ВАЗ-2114. Значит, скорее всего, тамбовские. Через пару километров догнали, остановился.

Подошел инспектор, представился. Но только фамилию. Пришлось вопросами вытягивать из него, чьих он будет. В смысле, подразделение. Оказалось, из Тамбовского спецбатальона ГИБДД. Даже удостоверение показал. Попросил пройти в патрульную машину, я в нее присел.

Далее разговаривал другой. Начались нравоучения, вопросы, почему я не уважаю ГАИ. Я ответил, что уважать их не за что. Остановивший инспектор предложил за это «навесить» на меня неостановку по требованию ИДПС, непристегнутый ремень и то, что я не остановился, видя инспектора на пешеходном переходе.

– Заплатит, – говорит, – три штрафа, потом будет уважать.

– Пожалуйста,– говорю, – если есть желание, составляйте протоколы. Посмотрим, чего вы стоите. За мои 33 года водительского стажа еще ни разу не видел правильно составленного протокола. Особенно вы, гаишники, в процессуальных вопросах путаетесь. А с 286-й статьей УК РФ знакомы?

Говорил все это спокойно. Опять начались вопросы не по теме. Опять почему же я не уважаю их службу? Пришлось шутить.

– Наши гаишники, – говорю, – останавливают только для того, чтобы клянчить деньги. Так как я денег не даю, то им смысла меня останавливать нет. Вот вы собираетесь мне вменить сразу три состава административных правонарушений. А доказательства-то есть? А то придется вам к нам в Мичуринск ездить в суд и хлопать глазами, когда я буду задавать неудобные вопросы.

Сначала ИДПС показал на свой регистратор, затем, поняв, что ракурс его съемки не позволял снять несовершенные мной правонарушения, сник.

– Парни,– говорю, – сейчас раннее утро. Давайте не портить настроение мне и себе. Ваши потуги ни к чему не приведут. Сфабрикованные постановления я легко отменю в суде. Но тогда и хорошенько постараюсь, чтобы и вам обоим по плюхе прилетело, как позорящим высокое звание сотрудников спецбатальона ГИБДД.

Гаишники угомонились, предварительно проверив мои водительское и машину по базе водительских, угонов и неоплаченных штрафов. Криминала не выявили.

Пожелал им удачной охоты и уехал.

Кстати, пока мы стояли, гаишникам дважды сделали замечание. Один раз велосипедист, ехавший по обочине. За то, что загородили ему проезд. Второй раз женщина, которой они перегородили выезд со двора.

– Видите, – говорю, – всем вы только мешаете.

Вывод

Завышенное самомнение и гонор оппонента, пусть даже и сотрудника спецбатальона, – еще не повод ему верить и пасовать перед ним. Спесь легко сбивается. Повышенный тон общения становится нормальным. Мне даже не пришлось упоминать о том, что я юрист. Вел себя, как обычный россиянин, не чувствовавший за собой никакой вины. И мне все равно, кем меня считают сотрудники ГИБДД вообще и сотрудники того спецбатальона в частности, зная отношение народа к этой службе.