Внешняя политика – это ближе, чем кажется. И от этого не легче.

Пока стрелка политического курса Кремля лихорадочно металась между Венесуэллой, Макроном и конституционной реформой, российский МИД остался в дураках: «Слава Украине», прозвучавшее в Киеве из уст рукопожатого партнёра Эрдогана (ну и что, что самолёты наши сбивал), воспринимается как приговор нашей внешней политике последнего десятилетия. Может, и рано называть это крахом, но случай показательный.

А пока чиновники из АП, удовлетворённо сопя, перекрашивали на своих картах несчастную Иркутскую область из красного цвета в синий, от их взгляда ускользнуло главное: той страны, что была готова терпеть внутренние неурядицы на фоне (казалось бы) зримых внешних успехов, больше нет. Отставка правительства, публичная дискуссия о конституции и обсуждение во весь голос кандидатов в новый кабинет министров – всё это выпустило на волю гласа народа, и уже никакими силами обратно в бутылку этого джина не загнать.

Это молчаливое брожение не осталось незамеченным для парней с дипломами Лиги плюца, которые за океаном серьёзно мониторят ситуацию в той части российского общества, кою сейчас принято называть «глубинной нацией». И их ход не заставил себя ждать: разведка боем в традиционно нелояльных Москве регионах уже началась.

6 февраля в Иркутск приезжает генконсул США во Владивостоке Луис Кришок. В должности он с июля, и назначение такого человека на дальний фланг московской юрисдикции является чем угодно, но только не случайностью: его биография очень красноречива.

Кришок – профессиональный русист. Очень бегло говорит по-русски, любит общаться с простыми людьми, запросто ходит на хоккейные матчи и смотрит КВН. Своей персональной миссией считает сближение таких похожих друг на друга народов России и Соединённых Штатов. Общавшиеся с ним люди в один голос уверяют, что человек производит впечатление своего в доску. Если бы не ряд странных фактов из его биографии, которые Госдеп, понятное дело, не афиширует (надо сказать отдельное спасибо Ассанжу). Итак:

В 1995-м Кришок заканчивает Католический университет Вашингтона и отправляется преподавать социологию в колыбель постсоветской демократии – Екатеринбург. В конце 90-х он работает в структурах Сороса, активно развивая обменные программы. В 99-м, набравшись опыта в специфике постсоветского пространства, получает назначение в украинское посольство, где работает 2 года, а в 2003-м идёт на следующее повышение – назначается в откровенно горячую точку: Белград. Для Сербии это время – период жесточайшего политического кризиса: следующие одни за другим выборы одни за другим и проваливаются – сербы не ходят голосовать за чуждые им интересы. Кришок отвечает за работу с оппозицией, организует явку нацменьшинств и обеспечивает тем самым победу Демократической партии, за что номинируется на премию Госдепа за исключительные достижения в борьбе за права человека и демократию.

В 2007-м Кришок уже в Белорусии и занимается там тем же самым – раскачивает лодку, но недолго не особо успешно: уже через год он объявляется персоной нон-грата, и выборы в местный парламент проходят без него.

В 2010-м Луис Кришок опять объявляется на Балканах и помогает одержать победу Демократической партии Косово. Этот успех даёт ему должность в американском посольстве в Боснии, и несколько лет он работает на ниве евроинтеграции. В 2012-м Кришока переводят на Карибы – в спокойную Гренаду, что можно считать признанием заслуг. Луис отдыхает, учится и в 2017-м заканчивает с отличием Школу национальной безопасности и ресурсной стратегии Университета национальной обороны США. Перед его карьерой открываются новые горизонты, и прошлым летом Кришока бросают на перспективное направление – русский Дальний Восток, одновременно расширяя зону ответственности генконсульства во Владивостоке на всю Сибирь.

Девиз Зелёных беретов – «Свобода угнетённым». Сейчас их эмблема –кинжал с перекрещенными стрелами, но некогда это был троянский конь. По мне, так старый символ куда больше соответствовал сути американской внешней политики.

Я не хочу такой демократии у себя дома – демократии майданов и американских советников. Я предпочитаю демократию Афин и агоры, без занесённых мечей над моей голосующей рукой.

Сейчас Россия меняется, и игроки, сидящие за мировой шахматной доской, это чувствуют. Их задача – нащупать наметившиеся слабые места, обеспечить локальный перевес в силах и нанести сокрушающий удар. И дело тут даже не в Путине, а в том, что заложниками Болотных, новых дел Голунова и убийств очередных Немцовых станет не абстрактная далёкая Москва, а мы с вами и наши дети. Вот почему я не хочу видеть в Иркутске ни Кришока, ни Навального, ни Кадырова: эти персонажи тянут за собой только тех, чьё имя – легион.

Я хочу, чтобы декабрьские бои 1917-го, замёрзшие поезда с ранеными и расстрелы адмиралов так и остались жутким прецедентом в истории Иркутска. Пусть всё меняется, но меняется постепенно и мирно. Мы уже встали на этот путь – путь спокойных преобразований, и свернуть с него – значит получить новую Гражданскую, одного столетнего юбилея которой нам более чем достаточно.