Да, вот в начале хотел привести небольшой рассказ А. М. Покровского. Замечательный армейский рассказ и прочесть его,-это просто получить удовольствие. Спасибо, Александр Михайлович. Ну, а далее и про службу мою. Рассказ мой посвящен Евгению Сергеевичу, одному из моих командиров.
Где вы были?
(Отрывок из книги Александра Михайловича Покровского)
-Где вы были?
-Кто? Я?
-Да, да, вы! Где вы были?
-Где я был?
Комдив-раз - командир первого дивизиона - пытает Колю Митрофанова, командира группы.
-Я был на месте.
-Не было вас на месте. Где вы были? Лодка только прибыла с контрольного выхода перед автономкой, и Колюня свалил с корабля прямо в ватнике и маркированных ботинках. Еще вывод ГЭУ* не начался, а его уже след простыл.
-Где вы были?
-Кто? Я?
-Нет, вы на него посмотрите, дитя подзаборное, да, да, именно вы, где вы были?
-Где я был?
Колюша на перекладных был в Мурманске через три часа. Просто повезло юноше бледному. А в аэропорту он был через четыре часа. Сел в самолет и улетел в Ленинград. Ровно в семь утра он был уже в Ленинграде.
-Где вы были?
-Кто? Я?
-Да, да! Вы, вы, голубь мой, вы - яхонт, где вы были?
-Я был где все.
-А где все были?
Шинель у Коленьки висела в каюте; там же ботинки, фуражка. Его Хватились часа через четыре. Все говорили, что он здесь где-то шляется или спит где-то тут.
-Где вы были?!
-Кто? Я? - ДА! ДА! ВЫ! - сука, где вы были?!
-Ну, Владимир Семенович, ну что вы в самом деле, ну где я мог быть? - Где вы были, я вас спрашиваю?!
За десять часов в Ленинграде Коля успел: встретить незнакомую девушку, совершить с ней массу интересных дел и вылететь обратно в Мурманск. Отсутствовал он, в общей сложности, двадцать часов.
-Где вы были, я вас спрашиваю?!
-КТО? Я?
-Да, сука, вы! Вы, кларнет вам в жопу! Где вы были?
-Я был в отсеке. Комдив чуть не захлебнулся.
-В отсеке?! В отсеке?! Где вы были?!
Я ушел из каюты, чтоб не слышать эти вопли венского леса.
А.М.Покровский.
-………….-
Евгений Сергеевич.
Не прочитав рассказа Покровского А.М.
-трудно понять этот. Про Евгения Сергеевича-одного из моих начальников.
Евгений Сергеевич один из моих многочисленных командиров
за годы долгой –предолгой службы. Появился он неожиданно.
Откуда-то с Дальнего Востока. Служил в одной из наших космических частей. Говорили, что он был гусар,-любил широко и крепко погулять и покуражиться не жалея денег и здоровья. Но это было видимо в прошлом. Когда –то давно.
Вскоре я и мои товарищи постигли все замечательные человеческие качества Сергеевича. Относился он к людям по справедливости. Было такое впечатление, что перед ним всегда стоял вопрос: – не обидел ли я кого-нибудь здесь? А…. народ…?
В армейской среде тяжело служить и тем более расти по службе с
такими понятиями. Надо строго взыскивать с подчиненных дабы улучшать показатели воинской службы разношерстного коллектива.
Однако, служба у Сергеевича шла нормально-прибыл он к нам в звании капитана 2 ранга. То есть подполковника, но в морской форме. Мы тоже удивились,–где он там так приоделся,-поскольку служба наша проходила в славных космических войсках. Так за все время он и не переоделся в авиационную форму подполковника. Проходил черной вороной среди нас и благодаря этому был всегда замечен и узнан издалека.
Не все понимали его доброго отношения к подчиненным. Да и они не всегда отвечали ему тем же.
=
Бандилет сегодня старший машины и он воспользовался этим обстоятельством-грузит стройматериалы. Для себя, грузит в кузов машины, которую он использует, злоупотребляя служебным положением. Был у нас капитан с такой странной фамилией. Бандилет и все. Подходит Сергеевич и культурно интересуется:-что, мол Бандилет, товарищ дорогой делаешь? Да вот надо погрузить, товарищ подполковник. Надо же моряка мы подполковником называли. Чтоб не выделялся, наверное.
И еще на десяток вопросов Сергеевича – и те же огородные ответы Бандилета, –мол надо и гружу вот и все такое. Так воруешь что ли? Да ворую. Так заканчивай. Рано еще, еще немного загружу. Ладно, ладно давай уезжай по быстрому. Вот стоит Сергеевич и трет свой лоб и думает - не обидел ли я Бандилета. Так наверное до конца дня и проходит по части в раздумьях – хватит доски обрезной на сарай Бандилету или не хватит. Где он тогда будет держать свой красный мотоцикл если не достроит к зиме сарай. Придется завтра еще пол-машины досок ему отгрузить.
Так уж случилось, что офицеры могут все. Делать могут. Правда результат не всегда хорош. Если не могут то все равно делают. Если делают плохо то другие переделают. Материалы?
Спишем на морозы. Ранние … или запоздалые или другие или еще на что-нибудь. На воров спишем, на крыс, мышей. На пожары.
=
Поставило командование нашему Сергеевичу задачу. Здание наше техническое, боевое, лет сорок назад сделанное еще при пролете самого первого спутника, откапиталить. К работе по нему этому самому первому спутнику это здание и готовили. Сейчас надо было его так обновить,-как женщину –осень в весеннюю девушку на выданье одеть. И вот кроем мы крышу железом оцинкованным и внутри здания стены отделываем привезенными из Москвы стеновыми панелями, чтоб все было как надо и блестело и отдавало чем-то космическим, и необычным для обычной потерянной среди лесов огромного Красноярского края маленькой военной части. Выходных, чтоб дух перевести, семейные дела сделать –только воскресенье. Каждый раз отпрашиваться, –даже у доброго Сергеевича неудобно.
Приходилось волей-неволей среди рабочего дня покидать фронт работ.
Где вы были? О..ооо… Этот вопрос столько раз мне задавался. Тогда еще кап-2 Покровский Александр Михайлович ничего еще не написал. Не читал Сергеевич Покровского. И я не читал. Была просто у него привычка, чтобы не обидеть невзначай кого,-не углубляться в детали. Вот спрашивает,-где я был, а ответ его на самом деле, наверное, и не интересует. Но спрашивать что-то надо, он и пытается только узнать-где я был. А может быть что-нибудь интересное узнать хочет. Да, где я был на самом деле? В город успел на автобусе съездить по своим делам. Пробежаться в универмаге-всюду давно не был. Местная достопримечательность, наш универмаг. Да, мало ли интересного в городе. К теще на блины мог зайти. Ну блины не блины, а вот борщи она готовила такие, что и не в каждом столичном ресторане такой борщ вам дадут.
Так Сергеевич меня и спрашивает всю неделю,-где же сегодня я снова был. И ни каких отклонений от темы. Где вы были и все.
И так бы и дальше спрашивал. Кстати, после монотонно заданных вопросов, точнее одного вопроса, но повторенного несколько десятков раз, мы уставшие,-он от повторения, я от прослушивания заевшей пластинки,-могли дальше мирно продолжать беседу на какую-нибудь отвлеченную тему. Да о чем угодно можно было поговорить с Сергеевичем. Я, чтоб не обидеть хорошего человека, на первые 10-15 вопросов, пока не уставал, отвечал Сергеевичу.
Ответы мои были так же односложны. Я после каждого вопроса просил уточнить время и спрашивал,-когда с 09 до 10 или с 10 до 11?
Сергеевич не вдавался в подробности и снова звучало,-ГДЕ ВЫ БЫЛЛ…ЛИ? На что я снова уточнял время. И все это происходило без лишних эмоций. Я уж не говорю о бранных словах и личных словесных оскорблениях. Не слышал я их никогда от Сергеевича. Так вот однажды, убыв в город, я обнаружил, что на мне фуражка Алаторцева. Старший лейтенант у нас такой был.
Хороший парень, он везде хороший и даже фуражка его на моей голове сидела как родная. Алаторцев захотел найти свою фуражку, наверное, в штаб хотел отправиться и, пересмотрев все висевшие головные уборы, быстро понял, что это я одел его родной военный картуз. Так искал бы меня спокойно, а не кричал по всему зданию. Сергеевич, конечно, услышав зафиксировал - меня действительно нет на месте.
И вот после обеда опять завел старую заезженную пластинку.
Где же я был? Мне порядком все это надоело и я ему тут-же сообщил, что улаживал в городе личные дела. На, что он без всяких рассуждений объявил мне выговор.
За повседневными делами я забыл про этот разговор.
Но, сдавая очередную военную проверку, да, чтоб военные науки не забывались,–надо освежать знания два раза в год. Я увидел свою служебную карточку. Приносили их на сдачу проверки по уставам
наших славных вооруженных сил. Чтоб получить отличную оценку,-нельзя было иметь взысканий. В прошедший раз у меня был горький опыт разочарований. Как-то совсем нечаянно и в силу плохого знания принимаемого предмета самим преподавателем я ответил на отличную оценку, но затем услышал радостный вопль полковника. Ему, наверное, сразу становилось лучше, когда он делал другому пасмурную погоду. Он вычитал в моей карточке о дисциплинарном взыскании, наложенном начальником штаба. Да, просрочил я разрешение на хранение охотничьего ружья. На два дня просрочил. За это административное нарушение меня еще и наш начальник штаба кроме милиции наказал,-наверное, чтоб я надолго запомнил. Формулировка была так расплывчата, что экзаменатор рассказывал мне в красках, как я хищнически бродил диким браконьером по сибирским лесам и стрелял всю живность подряд, пока меня не остановила наша доблестная милиция. А здесь еще пытаюсь получить отличную оценку. В общем, фантазия у моего экзаменатора Бочкина разыгралась не на шутку. Я не стал его разочаровывать.
Ну, обрадовался очень ребенок внезапной находке и вдруг ее у него отнять. Не у всякого рука поднимется. Все-таки полковник. Уважать надо c.. .
Так вот, думаю, опять у меня оценка по уставам будет на балл ниже. Но к моему удивлению никаких плохих записей не оказалось.
Не подал Сергеевич в штаб моего взыскания. Не записал добрый человек.
=
Прошло совсем немного времени….,. мы уволились с действительной военной службы и тихо влились в такую же жизнь, какой живут миллионы наших сограждан.
Сергеевич оказался в стенах ближайшей школы нашего военного городка и сеял мирное доброе семя в головы беспокойного молодого поколения.
Я тоже сеял, но в другой школе. В нашей школе готовили кулинаров –была своя кухня. Обстановка и убранство, как в хорошем ресторане.
Каждый обед был для нас преподавателей праздником.
Надо представить хорошо сервированные столы, покрытые белоснежными скатертями, украшенные цветами. На окнах дорогие шторы. Во всем чувствовалась основательность и почти роскошь. Для учебного заведения это было необычным. Это как увидеть небольшой осколочек НЭПа вокруг бедных пролетариев. И как на флоте, –
сто граммов качественной дорогой водки. Бутылки уже на столе, даже есть выбор. Наливай. Для аппетита. Можно больше, но в меру, –у многих еще занятия. Ученицы-они же и официантки, культурно так всех обслуживают. А директриса, настоящая хозяйка, создательница этого оазиса, услужливо предлагает,-не подать ли вам, уважаемый, селедочки пряного посола?
Понятно, что к нам, на дармовые обеды, любило приходить городское начальство. И частенько мы сидели за столом вместе.
Если начальство было не очень уж большим.
Однажды вот так во время производственного обеда, поедая разные вкусности, изготовленные учениками-кулинарами, я услышал про Сергеевича.
Приходится вспоминать в какое время мы жили. Хорошее время. Потому, что молодые были, ничего у нас не болело, нигде кололо. Не поднывало. Зубы все были. На месте были. Ну не хватало в стране продуктов. Ну и что,-Суворова читайте. Генералиссимус был прав,-держать надо себя в голоде. Врагам всю пищу отдавать-пусть сдохнут от тучности. Пусть подавятся. Ну, зарплату не выплачивали вовремя. С задержкой в пол года платили. Зато потом, каааа…к выдадут. Чувствуете? Романтика была. Романтизм был и ждали чего-то. Лучшего ждали. Все время ждали. Вот-вот, еще чуть-чуть и тогда … . Зарплата, обычная зарплата, а как праздник.
Но до этого дня до этого праздника как-то семью кормить, правда, надо.
И в нашей школе, при военном городке отправили Сергеевича как единственного мужчину, выбить учительскую зарплату из РайОНО.
Последняя, мол на вас надежда. Сергеевич преподавал в школе основы безопасной жизни. Многие, наверное, думали, что он знает как действовать в разных обстоятельствах, чтоб выжить. Тогда пусть идет и попробует. Не получится –тогда хоть донесет, и выплеснет, что массы так больше не могут.. Учителя были до крайности возмущены тем обстоятельством, что пришедшие деньги на выдачу зарплаты были израсходованы совсем не по назначению.
И деньгами этими распорядилась заведующая РайОНО. Которая лучше знала куда, что и как. Кому нужнее…
Сейчас она сидела за столом напротив и рассказывала директрисе
последние свои новости из жизни образования в районе. В золотых сережках, довольная собой, деловито интересуясь местной стерлядкой, которая была на столах.
Она была возмущена. Ох, как она была возмущена! И если б не рыба она бы просто визжала, выла сиреной. Но надо есть, надо жевать. Рыба все-таки. Как она в этот момент не любила одного человека! И она изливала. Изливала, взвизгивала и снова изливала.
Пришел мол, по поводу денег. Деньги ему, видите ли нужны.
И представьте себе раз сто повторил мне,-“Где наши деньги?”
Нет, ну вы представляете…..? Вы себе представляете? Раз сто повторить! Это же просто ужас! Я ему пыталась, пыталась …..А он опять: “Где наши деньги?” Она поперхнулась, покраснела,-не отошла несчастная еще от случившегося.
И я понял - ничего Сергеевич больше не произносил. Не дискутировал.
Он это был. Конечно он,-чувствовалась хватка. Интеллигентная,
но цепкая. Армейская закалка. А заведующую уволили. Попозже.
Хороший человек Сергеевич. Хочется всегда так говорить. А не был. Пусть живет. Долго живет. Мало таких людей.
Привет тебе Сергеевич.
Привет от Василича.
Отличная статья.