Как архимандрит в батюшки вербовал.

Написано, конечно, сумбурно, но суть уловить можно. Мне эта тема очень близка. В своё время сама привела овдовевшую пожилую маму в церковный вагончик, расположенный через дорогу от родительского дома, чтобы не было ей тоскливо. Молодой батюшка с удовольствием принял под своё крыло новую прихожанку. Жил он с семьёй в Ростове-на-Дону, а в райцентре появлялся по службе и делам строительства храма. Мать, тогда ещё бодрая и энергичная, опекала его в делах житейских: появилась у нас в доме батюшкина светёлка, а в строящемся храме мамина солидная лепта (она была инвалидом ВОВ и пенсию получала очень приличную). Попутно строился рядом с храмом двухэтажный коттедж батюшки, где опять-таки мать принимала немалое участие.

\

Шли годы. Мама старела, но переезжать никуда не хотела. Да и характер у неё не тот, чтобы подстраиваться под уставы "чужого монастыря". Единственный ПОЧТИ безоговорочный авторитет - батюшка, который по её словам заменил ей сначала погибшего внука, а потом и умершего сына. Надо отдать должное, батюшка, который уже обустроил и церковный и свой быт, и к матери наведывался с короткими визитами вежливости, организовал патронажную службу из прихожанок помоложе. Мама платила приходящим сиделкам, но и за деньги служба, конечно, была довольно трудная. Хотя пациентка и была ходячей, но уж слишком командовать привыкла.

И всё было бы в рамках приличий, если бы не сеть интриг, которые исподволь плелись вокруг старушки. Недостаточно показалось иерею пользоваться постоянной материальной поддержкой обеспеченной прихожанки. Положил он глаз и на её имущество - квартиру в двухквартирном домике в центре села. Доверенные няньки постоянно нашёптывали о том, что дочь, живущая за 250 км, должна всё бросить - и работу, и дочку с внучкой - и досматривать свою совсем неплохо устроенную мать. Вот только это досматривание растянулось на 24 года, за которые я превратилась в невыходящего из квартиры инвалида. К счастью, моя внучка, которую я помогла в своё время растить, теперь присматривает за своей бабушкой.

\

Горько вспоминать эти годы, когда чужие люди чувствовали себя в родительском доме гораздо комфортнее, чем мы. Когда постоянно подогревалось раздражение и обиды матери. Когда даже особой надежды не было на то, что завещание, одобренное моим ныне покойным братом, не будет аннулировано. Заинтересованная сторона всё время пыталась втравить меня в эту подковёрную борьбу, где все преимущества были на её стороне. К счастью, у меня хватило сил не поддаться на провокацию.

Полгода назад мать умерла, не оправдав надежды интриганов. Завещание осталось в силе. Казалось бы, справедливость восторжествовала. Но кто ответит за те годы обид и отторжения, которые отдаляли самых близких людей?

\

Кстати, как совершенно неумышленно удалось узнать, свою сеть иерей набросил не только на нашу семью. Озлобленные старушки-матери, предъявляющие непомерные требования к своим детям, - это неплохая доходная статья бюджета. И многие ли устоят перед такой обработкой?

Одно только мне ясно: веры в этом человеке нет и на грош. Ведь всё это делается обдуманно и расчётливо.