Имеет ли право суд удовлетворить заявление третьего лица о намерении удовлетворить все требования РТ

Закон о банкротстве указывает, что для прекращения производства по делу о банкротстве достаточно, чтобы были погашены все реестровые требования (абзац седьмой п. 1 ст. 57, п. 1 ст. 113, п. 1 ст. 125 Закона о банкротстве). Мораторные же проценты не включаются в реестр требований кредиторов (п. 4 ст. 63 Закона о банкротстве, п. 4 постановления Пленума ВАС РФ от 6 декабря 2013 г. N 88). Следовательно, для прекращения производства по делу о банкротстве (в том числе в результате погашения третьим лицом всех включенных в реестр требований) погашения мораторных процентов не требуется, а их взыскание допускается после прекращения производства по делу о банкротстве в общеисковом порядке (п. 5 ст. 63 Закона о банкротстве, п. 11 постановления Пленума ВАС РФ от 22 июня 2012 г. N 35, п. 9 постановления Пленума ВАС РФ от 6 декабря 2013 г. N 88, далее – ППВАС N 88).

Однако можно ли из этого общего правила допустить исключение в отношении мораторных процентов, подлежащих уплате залоговому кредитору, - с учетом разъяснений, содержащихся в п. 8 ППВАС N 88? Разъяснения, напомним, относят требование об уплате мораторных процентов к гарантированным требованиям залогового кредитора, которые удовлетворяются преимущественно перед другими кредиторами из 70% от средств, вырученных от реализации предмета залога (или 80%, если залогом обеспечиваются требования конкурсного кредитора по кредитному договору).

Одним из аргументов в пользу такого исключения, вероятно, может являться то обстоятельство, что с учетом п. 8 ППВАС N 88 залоговый кредитор мог бы рассчитывать на приоритетное удовлетворение требования об уплате мораторных процентов ранее расчетов с иными кредиторами (из вырученных средств от реализации предмета залога). Это означает, что в случае прекращения производства по делу о банкротстве без уплаты мораторных процентов реестровые требования иных кредиторов окажутся удовлетворенными преимущественно перед требованием залогового кредитора об уплате мораторных процентов, что противоречит идеи, заложенной в п. 8 ППВАС N 88. К тому же после прекращения производства по делу о банкротстве другого имущества у должника может не оказаться, а залог может прекратиться по основаниям, не зависящим от залогодержателя (к примеру, в результате гибели заложенного имущества, добросовестного приобретения третьими лицами).

Еще одним доводом в пользу такого подхода может быть то, что п. 8 ППВАС N 88 приравнивает мораторные проценты к основной задолженности (заемным процентам). Следовательно, мораторные проценты входят в состав требований залогового кредитора, которые подлежат удовлетворению для целей прекращения производства по делу о банкротстве должника (абзац седьмой п. 1 ст. 57, п. 1 ст. 113, п. 1 ст. 125 Закона о банкротстве).

Однако достаточных причин к тому, чтобы считать подобные аргументы убедительными, не имеется.

Ни введение какой-либо процедуры в деле о банкротстве должника, ни прекращение производства по делу о банкротстве не влекут прекращения залога (см., например, п. 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 июля 2009 г. N 58). Следовательно, если до прекращения производства по делу о банкротстве предмет залога не был реализован, он продолжает обеспечивать неудовлетворенные требования залогового кредитора, обеспеченные залогом, в том числе требование об уплате мораторных процентов, на которое п. 8 ППВАС N 88 распространил режим залоговых требований.

Залог предполагает возможность получить удовлетворение преимущественно перед другими кредиторами из стоимости предмета залога (а не всей конкурсной массы* (1)). Поэтому залоговый приоритет реализуется именно при продаже заложенного имущества. Следовательно, если до прекращения производства по делу о банкротстве предмет залога не был продан, действия по полному погашению всех реестровых требований незалоговых кредиторов без уплаты залогодержателю мораторных процентов не могут рассматриваться как нарушающие залоговое преимущество кредитора (которое в этом случае еще не реализовано* (2)), и соответственно, не ставят незалоговых кредиторов в необоснованно привилегированное положение перед залоговым кредитором.

Если же в деле о банкротстве предмет залога был реализован и из стоимости предмета залога удовлетворены требования, обеспеченные залогом, это означает, что залог прекратился (п. 5 ст. 18.1 Закона о банкротстве, п. 12 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 июля 2009 г. N 58). Значит, на оставшиеся неуплаченными мораторные проценты (в связи с недостаточностью средств, вырученных от реализации предмета залога) залоговый приоритет уже не распространяется. То есть мораторные проценты подлежат уплате в соответствии с их общим правовым режимом для всех кредиторов - не ранее полного удовлетворения всех основных требований кредиторов. Поэтому и в случае состоявшейся в деле о банкротстве продажи заложенного имущества наличие задолженности по уплате мораторных процентов перед кредитором, требования которого были обеспечены залогом, не препятствует прекращению производства по делу о банкротстве.

Разъяснения же, содержащиеся в п. 8 ППВАС N 88, и буквально, и по своему смыслу касаются реализации положений п.п. 1, 2 ст. 138 Закона о банкротстве, в которых указано, что не любые требования залоговых кредиторов обладают приоритетом, а только требования в отношении основного долга и причитающихся процентов. Как известно, к таким требованиям не относятся проценты, являющиеся санкциями* (3) (например, неустоечный долг, который выплачивается после удовлетворения всех требований кредиторов третьей очереди, но до расчетов с другими кредиторами по санкциям* (4)). Однако в отношении мораторных процентов прямого указания закон не содержит. В связи с этим ВАС РФ разъяснил, что мораторные проценты входят в состав гарантированных требований залогового кредитора и удовлетворяются, как основной долг и причитающиеся проценты, из 70% (80%) от средств, вырученных при реализации предмета залога. Отсюда вытекает, что смысл разъяснений п. 8 ППВАС N 88 исключительно в разрешении вопроса о распределении вырученных от продажи предмета залога средств. То есть разъяснения касаются случаев продажи залогового имущества и неприменимы для целей реализации механизма погашения задолженности должника третьими лицами.

Другой аргумент о том, что мораторные проценты должны быть уплачены залоговому кредитору до прекращения производства по делу о банкротстве, поскольку впоследствии другого имущества у должника может не оказаться, а залог может прекратиться, также не представляется убедительным. Прекращение банкротства должника в правовом смысле не ослабляет позицию кредитора, хотя с практической точки зрения снижает уровень контроля над сохранностью имущества должника (особенно движимого имущества). Однако такое положение вещей действуют одновременно для всех кредиторов, в том числе незалоговых, требования которых об уплате мораторных процентов также остались непогашенными. В связи с этим было бы неоправданно, основываясь на данных доводах, устанавливать преимущество в удовлетворении мораторных процентов именно для залогового кредитора. Гибель предмета залога, действия по его выводу из имущественной массы должника являются обычными рисками залогодержателя, которые он может прогнозировать еще на преддоговорном этапе, и такие риски, как правило, учитываются при определении договорных условий. К тому же поскольку требование об уплате мораторных процентов предъявляется вне рамок дела о банкротстве, исполнимость такого требования при наличии разумного подхода залогодержателя к защите своих прав может обеспечиваться соответствующими обеспечительными мерами, принимаемыми судом по его ходатайству.

Наконец, довод о том, что мораторные проценты приравнены к с заемным процентам (п. 8 ППВАС N 88), а следовательно, входят в состав требований, удовлетворение которых является условием прекращения производства по делу о банкротстве должника (абзац седьмой ст. 57 Закона о банкротстве), также представляется несостоятельным. По той причине, что мораторные проценты не могут иметь различную правовую природу для залоговых и не залоговых кредиторов. Их цель - компенсация имущественных потерь кредитора (в результате задержки в получении денежных средств) от запрета на применение финансовых санкций* (5) – охватывает интересы всех кредиторов. И если допустить, что мораторные проценты приравнены к основному долгу* (6), и без их выплаты не может быть прекращено производство по делу о банкротстве, то такое же последствие должно наступить и для всех других кредиторов, в том числе незалоговых. Иными словами, для прекращения производства по делу о банкротстве мораторные проценты необходимо будет выплачивать всем кредиторам, что, разумеется, противоречит п. 5 ст. 63 Закона о банкротстве.

С учетом этого можно сделать вывод, что наличие у должника непогашенной задолженности по уплате мораторных процентов, в том числе перед залоговым кредитором, не препятствует прекращению производства по делу о банкротстве по основанию, предусмотренному абзацем седьмым п. 1 ст. 57 Закона о банкротстве. В связи с этим суд обязан удовлетворить заявление третьего лица о намерении удовлетворить все требования кредиторов к должнику, хотя бы им не предполагалась уплата мораторных процентов залоговому кредитору.

Данный вывод подтверждает и судебная практика (см., например, постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 19 ноября 2019 г. N 08 АП-13641/19).

_________________

* (1) Здесь мы не рассматриваем случаи тотального залога (п. 2 ст. 339 ГК РФ).

* (2) Залоговое преимущество в отношении мораторных процентов будет реализовываться уже после прекращения производства по делу о банкротстве. В этих случаях для залогодержателя сохраняется возможность обращения взыскания на предмет залога, а если в отношении должника возбуждено новое дело о банкротстве – возможность установления требования об уплате мораторных процентов в этом деле о банкротстве как обеспеченного залогом (см., например, постановление Арбитражного суда Московского округа от 26 апреля 2018 г. N Ф 05-11736/16 по делу N А 40-109247/2015, постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 27 марта 2018 г. N 13 АП-34800/17).

* (3) Пункты 15, 17 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 июля 2009 г. N 58.

* (4) См., например, определение СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 30 марта 2017 г. N 301-ЭС 16-17271 по делу N А 79-7479/2014.

* (5) См., например, определение СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 14 февраля 2019 г. N 304-ЭС 17-2162 (2) по делу N А 03-767/2016, определение СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 г. N 308-ЭС 17-10332 по делу N А 32-31715/2011.

* (6) Вопрос о правовой природе мораторных процентов решается в судебной практике неединообразно. В ряде судебных актов прямо либо косвенно констатируется, что мораторные проценты являются разновидностью ответственности за нарушение обязательства (санкцией) (см., например, постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 4 июня 2020 г. N 15 АП-4197/20 по делу N А 32-37356/2012, постановление Арбитражного суда Уральского округа от 16 октября 2015 г. N Ф 09-7502/13 по делу N А 50-23159/2012, определение СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 14 февраля 2019 г. N 304-ЭС 17-2162 (2) по делу N А 03-767/2016, постановление Пятого арбитражного апелляционного суда от 2 ноября 2016 г. N 05 АП-7125/16).

Другие же иллюстрируют подход, при котором мораторные проценты рассматриваются как заемные проценты (плата за пользование денежными средствами) (см. постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 4 декабря 2019 г. N 08 АП-12924/19). Косвенный повод к такому выводу может давать аналогия с процентами по п. 2 ст. 156 Закона о банкротстве и разъяснения, содержащиеся в п. 15 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 20 декабря 2005 г. N 97.