15 февраля Госдума отправила Владимиру Путину предложение признать независимость двух пророссийских «республик» на востоке Украины. Путин ответил уклончиво: депутаты, считает он, «ориентируются на мнение своих избирателей», которые обеспокоены судьбой Донбасса, но нужно попробовать решить проблему «исходя… из минских договоренностей». При этом он напомнил, что договоренности эти не исполняются Украиной. Опрошенные «Медузой» эксперты по внешней политике считают, что вся интрига с «признанием» — это (пока) не более чем дополнительный способ давления на Украину и Запад.
На каком основании Россия вообще может признать «республики»?
Как показывает практика (например, Абхазии, признанной Москвой в 2008 году независимой от Грузии), Кремль может сослаться на «волеизъявление народа» «республик» Донбасса. Это — и любое другое — обоснование не повлияет на тот факт, что признание нарушает международные договоры, участником которых является Россия. В частности, такое решение прямо нарушит Хельсинкский заключительный акт 1975 года (устанавливает принцип нерушимости границ в Европе) и Будапештский меморандум 1994 года (подписав который Россия обязалась гарантировать безопасность и суверенитет Украины).
Россия еще в 2014 году — после присоединения Крыма — заявила, что к ситуации с «внутренними конфликтами» на территории Украины эти нормы неприменимы, поскольку «не брала на себя обязательства принуждать часть Украины оставаться в ее составе против воли местного населения».
Но важнее этого международно-юридического спора вокруг уже разрушенных соглашений будет тот факт, что признание полностью разрушит систему Минских соглашений — единственный формат, в котором еще ведутся мирные переговоры между Москвой и Киевом. Кроме того, Москва потеряет право считать себя посредником в переговорах между «враждующими сторонами на территории Украины». Правда, этот статус и не признается Киевом (считает Москву участником конфликта) и — пусть и не так прямо — Западом.
Какие новые права появятся у России в случае признания? А обязанности? Например, по защите этих «республик»?
Единственное отличие от нынешней ситуации — Россия снимет с себя внутреннее ограничение (исходящее из признания территории «республик» частью Украины) и сможет официально разместить на территории Донбасса свои вооруженные силы. Руководство «ДНР» уже сообщило, что планирует обратиться за официальной военной помощью к России. Причем весь остальной мир (который, вероятно, не последует примеру России и не станет признавать Донбасс) будет считать размещение российских военных баз на территории другого государства без его согласия прямой агрессией.
Важно, что в «конституциях» обеих «республик» написано, что их границы остаются неизменными с момента образования — то есть с «референдумов» 2014 года, которые, с точки зрения сепаратистов, прошли на всей территории Донецкой и Луганской областей. При этом значительную часть обеих областей контролирует Киев.
И что, Россия будет «возвращать республикам» весь Донбасс?
Это чуть ли не самая главная проблема в вопросе о признании «народных республик» независимыми, считает украинский политолог Георгий Чижов. В 2019 году обе «республики» приняли законы о границах, в которых написаны одинаковые положения:
-Границы с Украиной соответствуют границам бывших областей в ее составе. Пока они устанавливаются «республиками» в одностороннем порядке, но в будущем должны быть закреплены договором с Киевом.
-«Нерушимость границ» должна быть обеспечена в том числе военной силой.
При этом активных действий по «восстановлению границ» Донецк и Луганск не предпринимают. Вероятно, если Кремль решит не воевать с Украиной, такое двойственное положение с «нерушимостью границ» и фактическим бездействием может сохраниться и в «признанных» республиках.
«[Признание ЛНР и ДНР в границах украинских областей означало бы] военную операцию с выходом на административные границы этих областей — та самая война, которой нас пугают столько времени, — размышляет Чижов об альтернативном сценарии. — С цветами там [местные] встречать не будут: там люди хорошо знают, что на неподконтрольных [Киеву] территориях жизнь хуже».
С ним согласен Дмитрий Стратиевский из Берлинского центра изучения Восточной Европы: «Есть абсолютно практические сложности, если мы будем говорить предельно цинично: эти непризнанные сепаратистские образования претендуют на всю территорию Луганской и Донецкой областей. И таким образом, это уже означает прямой конфликт с Украиной. Я думаю, в Кремле понимают цену этого вопроса».
В случае признания Россия присоединит «республики», как Крым?
Об этом речи сейчас не идет. Идея не имеет широкой поддержки в России: доля россиян, желающих воссоединить страну с Донбассом, с 2016 года стабильна и не превышает, согласно опросам общественного мнения, четверти населения. Кроме того, в случае «воссоединения», встанет вопрос затрат на восстановление Донбасса; необходимая сумма оценивается более чем в 21 миллиард долларов. Такие затраты Россия себе позволить не может.
Георгий Чижов сомневается, что России нужны эти регионы. «Они полностью деградировали с экономической, гуманитарной, экологической точек зрения, — отмечает политолог. — Сейчас Россия по крайней мере не обязана обеспечивать там хоть какие-то социальные стандарты — люди там живут значительно беднее, чем в России и Украине. Ожидать вспышки патриотических настроений и сплочения россиян вокруг власти, как это было после Крыма, тоже не приходится. Опросы общественного мнения показывают, что настроения-то немножко не те».
С ним согласен Андрей Кортунов из Российского совета по международным делам. «Понятно, что едва ли можно рассчитывать на широкое международное признание, — отмечает он. — Скорее всего, [ЛНР и ДНР] окажутся в положении Абхазии и Южной Осетии с той разницей, что там [в ЛНР и ДНР] гораздо больше людей. Соответственно, объемы экономической поддержки, которая требуется, тоже значительно больше, чем в случае с этими южнокавказскими территориями». Он отмечает, что за восемь лет не видел никаких проектов, которые были бы успешно реализованы в Донецке или Луганске.
Сколько Россия пока вкладывает в Донбасс?
Оценить это сложно, но речь идет про миллиарды долларов. Часть финансовых и торговых потоков, например, шла через подконтрольную России Южную Осетию. Цена, очевидно, растет по мере того, как Донбасс все больше экономически отделяется от Украины. В 2017 году Киев ввел транспортную блокаду региона, после этого «республики» окончательно экспроприировали предприятия, которые находятся на контролируемой ими территории.
Россия тем временем наращивала поставки всего необходимого на Донбасс. Одновременно остатки местной экономики все больше интегрировались в экономику России. Осенью 2021 года Путин издал указ, в порядке «гуманитарной помощи» уравнивающий товары из Донбасса в России с отечественными (в том числе для госзакупок в России). До миллиона жителей Донбасса получили российское гражданство — и, соответственно, социальные блага.
А сейчас «республики» кто-то признает?
Единственной «страной» в мире, которая признала независимость ЛНР и ДНР, остается Южная Осетия, которая сама признана только Россией и еще небольшим числом государств. Даже Абхазия до сих пор не признала «республики».
Источник
