Космодром номер семь

Секретарь поднял оставшийся полуглаз на Быкова.

— Он приехал из Средней Азии?

-Снова.

"Ваши документы..."

Над столом он протянул Быкову темную, как у краба, руку. Его указательный палец был невероятно длинным, но отсутствовали три пальца и половина ладони. Быков вложил в эту руку свой депешный лист и удостоверение личности. Секретарь неуклюже развернул приказ об отправке и начал читать: — «Инженер-механик советско-китайской экспедиционной станции в пустыне Гоби Алексей Петрович Быков направляется для обсуждения вопроса о перемене места службы Министерства Геология. Причина — обращение в БКАБ..."

Секретарь быстро взглянула на удостоверение личности, вернула его и указала на черную обитую дверь.

"Войти в помещение." Товарищ Краюхин ждет вас.

Биков колебался.

— Вы сохраните приказ об отправке?

— Я сохраню приказ об отправке.

Биков погладил его по волосам и поправил оленьей куртке. Ему показалось, что одноглазая секретарша смотрит на него с притворным любопытством. Он нахмурился и вошел в кабинет.

Окна просторной полутемной комнаты были закрыты бамбуковыми ставнями. Голые пластиковые стены слабо отражают свет. Мягкий красный ковер покрыл пол, Быков огляделся, ища хозяина комнаты. Рядом с широким и пустым столом он увидел две лысые головы. Одна из голов была бледная, даже немного сероватого цвета, неподвижная, возвышавшаяся над спинкой отставленного для гостей кресла. Другой — светло-шафранового цвета — склонился над папками с другой стороны стола, словно его хозяин подозрительно обнюхал лежащие перед ним синеватые ксерокопии.

Затем Биков обнаружил еще один смоляной череп, принадлежавший распластавшейся на ковре фигуре в сером скафандре космонавта, седая голова которого неуклюже склонилась в углу между стеной и хранилищем. Толстая веревка свисала с его шеи под столом…

Быков неуклюже споткнулся, снова дернул молнию куртки и беспокойно взглянул на дверь. Шафранового цвета лысина в этот момент исчезла. Послышалось фырканье, и хриплый, насморкший голос с удовлетворением заявил: «Отлично держится! Большой!" И из-за стола медленно поднялся коренастый сутулый мужчина в нейлоновом комбинезоне.

Это был огромный мужчина с невероятно широкими плечами и, должно быть, очень тяжелый. Его смуглая, липкая кожа казалась маской, губы сжались в узкую прямую линию, а круглые, без ресниц глаза холодно и внимательно смотрели на Быкова из-под широкого выпуклого лба.

-Что же он хочет? — спросил он хрипло.

— Мне нужно поговорить с товарищем Краюхиным, — объявил Быков, растерянно глядя на распластавшуюся на ковре лысую фигуру.

— Я Краюхин. — Круглоглазый тоже взглянул туда, потом снова уставился на Бикова.

Лысая голова в кресле оставалась неподвижной. Быков секунду помедлил, сделал несколько шагов вперед и представился. Краюхин слушал, склонив голову набок.

— Я очень счастлив, — сказал он наконец. — Я ждал вас вчера, товарищ Биков. Пожалуйста сядьте. — Он указал на кресло своей огромной лопатообразной ладонью. "Здесь пожалуйста."

Уточняйте и садитесь.

Растерянный Быков подошел к столу, повернулся к креслу и едва удержался от нервного смеха. В кресле лежал странный скафандр из серой ткани, напоминающей скафандр водолазов. Его серебряный шлем с круглыми металлическими пряжками возвышался над спинкой кресла.

"Брось его на пол!" Краюлин призвал Бикова.

Биков уставился на чучело, лежащее в углу рядом с сейфом.

— Только специальный защитный костюм, — нетерпеливо сказал ему Краюхин. "Садиться!"

Быков торопливо освободил кресло и растерянно сел. Краюхин смотрел на него немигающим взглядом.

— Итак, мы… — Он забарабанил бледными пальцами по столу. «Ну, товарищ Быков, давайте знакомиться, звонить Николаю Захаровичу и скорее принимать его ласку». Вы должны работать под моим руководством! Конечно, если…

Его прервал резкий звонок телефона. Он взял трубку.

— Минуточку, товарищ Биков... Здравствуйте. Да меня…

Больше он не сказал ни слова, но в голубоватом свете экрана видеофона Быков отчетливо увидел, что лицо великана вдруг покраснело, а темные вены на голом виске вздулись. Это казалось очень серьезным делом. Биков тактично опустил глаза и стал разглядывать специальный защитный костюм, лежащий на полу рядом с креслом. Внутреннюю подкладку шлема можно было увидеть сквозь открытый воротник экипировки. Быков как бы видел сквозь стенку шлема грубый узор ковра, хотя серебристый шар был снаружи совсем не прозрачен.

Быков нагнулся, чтобы рассмотреть каску поближе, но в этот момент Краюхин положил трубку и нажал выключатель.

— Пожалуйста, Покатилов! Он отдал инструкцию хриплым голосом.

"Я понял!" — ответил невидимый голос.

-Через час.

"Я получил его, через час!"

Выключатель снова щелкнул, и все стихло. Быков поднял голову и увидел, что Краюхин энергично потирает лицо ладонью.

— Да, — спокойно сказал он, заметив, что Биков смотрит на него. — Это дятел! Вы можете поговорить с ним, горох на стене... Извините, товарищ Быков. Где мы остановились...

Да, да... Еще раз извиняюсь. Итак, я собираюсь серьезно поговорить с вами. Наше время коротко. Итак, приступим к делу…

Во-первых, не мешало бы узнать друг друга поближе. Говорить о себе.

— Но все же, о чем ты хочешь услышать?

— Прежде всего... расскажи мне свою биографию.

"Моя биография?" — Инженер немного задумался.

— Моя биография очень проста. Я родился в 19..., в семье матросов, под Горьким. Отец рано умер, мне не было и трех лет. Я воспитывался в школе-интернате, пока мне не исполнилось пятнадцать. Четыре года я работал помощником машиниста, а затем водителем реактивных планеров на Волге. Я играл в хоккей. В составе сборной «Волги» я участвовал в двух Олимпиадах.

Меня приняли в передовой техникум наземного транспорта.

Это бывшая школа автомобильных команд. («К чему я это добавил. Я болтаю», — подумал Быков.) Я закончил отделение экспедиционных аппаратов с ядерными реакторами.

Ну... после этого меня направили на работу в горы, в район Тянь-Сан... Потом в Гоби, в песчаную пустыню... Там я служил. Я присоединился к партии там. Что еще тебе нужно? Я думаю, этого достаточно.

"Достаточно." — согласился Краюхин с Быковым. — У него простая биография. Так тебе тридцать три?

«Через месяц мне будет тридцать четыре».

— И, конечно же, он не женат?

Это замечание его начальника показалось Быкову довольно бестактным. Инженеру не понравилось, что ему указали на его внешность. Кроме того, он мог сказать этому медведю, что в его жизни была женщина, которую не смущали его загорелое лицо, нос в форме туфельки и рыжеватые жесткие волосы.

-- Я хотел сказать, -- продолжал Краюхин, -- что, насколько мне известно, он полгода не был женат.

-- Да, -- сухо ответил Биков, -- еще.

На данный момент…

Он вдруг понял, что Краюхин много знает о нем, и что он задает вопросы не потому, что ему интересны ответы, а для того, чтобы получить о нем «личное впечатление», или его цель совсем в другом. Это неприятно подействовало на него и предупредило, чтобы он был осторожен.

— Я пока один, — повторил он.

«Следовательно, — заметил Краюхин, — близких родственников у него нет».

— Следовательно, их нет.

— Так, скажем так, вы совершенно уникальны и самостоятельны...

— Да, уникальный. На данный момент это так.

— Что он сказал, где служил в последнее время?

— В Гоби...

"Надолго?"

-Три года назад…

-Три года назад! И все время в пустыне?

-Да. Конечно, были небольшие перерывы. Задания, дальнейшее обучение...

Но большую часть времени я провел в пустыне.

— Тебе не скучно?

Биков немного задумался.

— Сначала было трудно, — осторожно начал он. «Я привык к этому позже». Конечно, служба там непростая. — Он видел перед собой пылающее небо и черные камни... — Но можно же и пустыню любить...

"Или так!" — недоумевал Краюхин. "Влюбиться в пустыню?" И тебе это нравится?

— Конечно, я к этому привык.

«Какой была твоя последняя работа?»

— Я был командиром отряда атомных вездеходов экспедиционного лагеря в пустыне Гоби.

— Так ты хорошо знаешь машины?

"Это зависит от того, что..."

«По крайней мере, эти ядерные машины».

Быков счел вопрос совершенно бессмысленным и поэтому не ответил на него.

— Скажите, это вы руководили спасением экспедиции Дауге в прошлом году?

-Мне.

"Это хорошо, вы решили ее отлично!" Если вас там не будет, они обязательно погибнут там. — пожал плечами Биков.

— Это был стремительный марш. Больше ничего.

Краюхин сузил глаза.

— Ведь ваши люди тоже были ранены, если мне не изменяет память.

Быков покраснел, это выглядело страшно рядом с его цветом лица, и сердито выпалил: «Черная буря бушевала!» Я говорю это не для того, чтобы похвастаться, тов. Краюхин. Триумфальный марш с музыкой существует только на декорациях. В песчаной пустыне немного сложнее.

Он чувствовал себя неловко и раздражался. Краюхин посмотрел на Бикова с нежной улыбкой.

"Так себе... Это сложнее... три года в песчаной пустыне". Это немного. Это талия. Скажите, товарищ Биков, есть ли у вас страсть? Я имею в виду вне работы.

Биков с тревогой посмотрел на мужчину.

"Как вы понимаете?"

-Чем ты занимаешься в свободное время?

"Эм... Конечно, я много читаю." Я также играю в шахматы.

"Если я правильно понимаю, у вас есть какие-то научные труды?"

-Да, есть.

"Много?"

"Нет не много." Две статьи в специализированном журнале "Lánctalpas obvázkus".

"О чем они говорят?"

— Ремонт двигателей реакторов в лагерных условиях. Мой личный опыт.

— Ремонт реакторных двигателей... Очень интересно. Кстати, какими еще видами спорта вы занимаетесь помимо хоккея?

— Самбот. Я тоже инструктор по дзюдо.

-Это хорошо. Бизнес. Никогда не интересовались астрономией?

Быков почувствовал, что Краюхин издевается над ним, и ответил: — Нет, астрономия меня никогда не интересовала.

"Это позор!"

-Возможный…

— Дело в том, Алексей Петрович, что ваша работа здесь в известном смысле, как бы это сказать, связана с этой наукой.

Инженер нахмурился.

— Прости, но я не совсем понимаю…

— Что они сказали вам, когда вас направили к нам?

— Они сказали, что договорятся со мной об участии в научной экспедиции. Некоторое время…

— Не сказали, что за экспедиция?

— Он едет куда-то в пустыню, в поисках редких руд.

Краюхин щелкнул бледными пальцами и положил ладонь на стол.

— Да, это само собой разумеется, — пробормотал он. «Это очень естественно». Они не знают об этом. Итак, Алексей Петрович, начал он с глубоким вздохом, само собой разумеется, что это не имеет никакого отношения к астрономии. Неважно, что раньше он не интересовался астрономией. Вряд ли он вам понадобится.

В худшем случае вы прочтете то или иное, и вам что-то расскажут. Однако дело в том, что вам не обязательно здесь работать.

Не на Земле, так сказать.

Биков беспокойно моргнул. Ему снова стало плохо, как полчаса назад, когда он переступил порог этой комнаты.

— Боюсь, что… я не понимаю, что он говорит, — сказал он после небольшого колебания.

— Не на Земле? Может быть, на Луне?

— Нет, не на Луне. Гораздо дальше.

Все это казалось странным сном. Положив подбородок на сцепленные пальцы, Краюхин продолжал: — Что вы так удивляетесь, Алексей Петрович? Человечество летает на другие планеты уже тридцать лет. Может быть, вы думаете, что это какие-то другие, особенные люди? Отнюдь не. Они такие же обычные люди, как и вы. У них самые разные профессии. Я, например, убежден, что из него получится первоклассный космонавт. Кстати, немало космонавтов, так сказать, пришло к нам из других компаний, например, из авиации. Я так понимаю, что он, инженер, чья профессия исключительно "земная", не имел даже возможности участвовать в таком деле. Однако обстоятельства сложились так, что мы отправляем экспедицию на Венеру, и нам нужен человек, хорошо знающий условия пустыни. Песчаные пустыни там вряд ли существенно отличаются от вашей дорогой Гоби. Просто будет немного сложнее…

Быков вдруг вспомнил.

— Уран Голконда!

Краюхин бросил на него быстрый, внимательный взгляд.

— Да, Уран Голконда. Смотри, он уже почти все знает.

— Венера… — медленно заметил Биков. "Уран Голконда..." Он покачал головой и рассмеялся. "Я жив и вдруг в небо полечу!" Невероятный!

«Ну, он не такая уж грешная душа, чтобы не сделать этого».

В любом случае, мы не отправляем вас в райские рощи. Может быть, может быть... — Краюхин наклонился вперед и продолжил тише: — Боишься?

Биков задумался.

«Конечно, я немного напуган, — признался он. — На самом деле я просто боюсь. В конце концов... Я могу не справиться с задачей. Это правда, если они ожидают только того, что я знаю и на что я способен, то почему бы мне этого не сделать? Он посмотрел на Краюхина и улыбнулся. «Нет, я не так боюсь отказаться». Знаешь, это все произошло так неожиданно. И тогда почему... ты так уверен, что у меня нет стыда?

— Я абсолютно уверен, что он справится с задачей. Само собой разумеется, что ему придется тяжело, ужасно, невыразимо трудно, он, вероятно, попадет в опасные ситуации, которые мы даже не можем себе представить... Впрочем, вы с ними справитесь.

— Это вам лучше известно, товарищ Краюхин.

— Да, я думаю, что знаю лучше. Что ж, Алексей Петрович, я думаю, что после этого он не будет бросаться в свое служение и просить освобождения от должности по состоянию здоровья или трудным семейным обстоятельствам.

— Как ты себе это представляешь?

"Почему, что вы думаете?" - Лицо Краюхина помрачнело. — Он провел ладонью по лицу. — Честно говоря, я давно присматривался к вам и рад, что не ошибся.

Биков растерянно хмыкнул и отвернулся.

— Откуда ты меня знаешь?

— От спасательного предприятия, запущенного по следам экспедиции «Дауге».

Эта экспедиция принадлежала нам, и с тех пор я наблюдаю за вами. Я запросил вашу характеристику и личные материалы. И вот, пришло время, и мы призваны.

"Ясно."

— Обычно в это время дают время подумать. Неделю, иногда месяц. Мы не можем ждать сейчас. Прими решение.

Алексей Петрович. Предупреждаю: если вы хоть немного колеблетесь, сразу же говорите «нет». Мы не обижаемся.

Биков рассмеялся.

-Нет. Товарищ Краюхин, я не откажусь. Если вы думаете, что я справлюсь с этой задачей, я встану перед вами. Конечно, это было немного неожиданно, но ничего страшного, я привыкну. Так что я принимаю, — Ну, тогда здорово.

Краюхин спокойно кивнул и взглянул на часы.

-Еще одна вещь! Экспедиция продлится сравнительно недолго, не более полутора месяцев. Это тебе подходит?

"Подходящий..."

— Я не буду сейчас вдаваться в детали предстоящей вам работы. Вы узнаете позже. У нас мало времени. Пожалуйста, помните, что мы улетаем завтра.

"Завтра?" На Венеру?

— Нет, Венера еще немного дальше. Мы пока остаемся на Земле. Только не в Москве, а в другом месте.

Кстати, где твоя посылка?

«В шкафу». У меня не так много вещей, только чемодан и сумка с картой. Я не думал…

-Это не важно. Где вы хотите остановиться? Я бы порекомендовал хостел в Праге. Это где-то здесь.

Биков кивнул. - Я знаю. Хороший хостел.

— Очень хороший хостел. Я вас сейчас отпущу, но, — он снова взглянул на часы, — часа через два, ровно в двенадцать ноль ноль, мой друг-космонавт, приходите сюда снова. Здесь вы узнаете то одно, то другое. Ты не обедал? Конечно, нет. Столовая находится на тринадцатом этаже. Пообедайте, отдохните немного в библиотеке или клубе, можно даже не выходить из здания, а вернуться в двенадцать часов. Мы пойдем. Сейчас я помою головы некоторым людям.

Быков встал, все еще немного взволнованный, и нерешительно ответил на пять вопросов, которые давно его волновали.

— Товарищ Краюхин, каково полное название этого учреждения? В документе о доставке это фиктивный BKÁB. Но я думаю, что плохо объяснил, что это значит.

— БКАБ — это Государственная комиссия по межпланетному транспорту, работающая совместно с Советом Министров. Я заместитель председателя комитета.

— Спасибо, — сказал Биков.

«Государственная комиссия по межпланетным перевозкам», — пробормотал он себе под нос, поворачиваясь к двери. "Конечно... Я думал, что это Госкомитет по изучению внутреннего транспорта... Я бы тоже так сокращал..."

В дверях Быков столкнулся с долговязым мужчиной, который неудержимо вскакал в комнату. Все, что мог заметить Биков, это то, что мужчина носил огромные очки в черной оправе и был очень бледен. Он даже не заметил гостя, оттолкнул его грудью и начал свой стишок прямо с порога.

— Николай Захарович!

— Где реактор номер шесть? — послышался зловещий бас Краюхина.

— Прости меня сейчас. Николай...

"Я спрашиваю, где реактор номер шесть?"

Инженер Биков закрыл дверь и направился к выходу из приемной. Секретарша с темным лицом проследила за ним полуглазом, затем снова склонилась над его столом.