Из рассказов испытателя. Сколько ни возьми, всё равно ещё два раза бежать.

Предисловие.

Есть у меня очень хороший друг. Всю жизнь он проработал на дорожных испытаниях на ВАЗе, а это почти сорок лет. Частенько рассказывал занятные истории, которые я конспектировал уже потом по памяти. Узнав о конспектах, друг разрешил их вывести в свет с предварительным его ознакомлением для цензуры: «Ты что-нибудь сварганишь, а мне краснеть. Да, и пиши от первого лица, словно это ты и есть. Добро?».

«Конечно, добро!»

Кто-нибудь из вас покупал водку за облаками? А я был соучастником и в дегустации, но если честно, такая же, нисколько не вкуснее.

Для проведения испытаний в экстремальных условиях, обязательно летом ездили на испытания в Среднюю Азию и на Кавказ - горы, зимой - в Коми или Магаданскую область. Потом Кавказ оставили и работали на Памире.

Фото из архива рассказчика.

На восточной границе Якутии с Магаданской областью. По дороге в Оймякон. Испытатели ВАЗ + Porsche. 1983.

Дорога Сусуман-Хандыга. Журналист В.Комарицких (слева) идёт из Калининграда в Уэлен пешком.

https://www.9111.ru/questions/7777777772578557/

Той зимой мы полетели в Магадан. Доставка людей и техники туда самолетом. Самоходом можно и интереснее, но долго, пару недель.

Желание было огромное, руководство не разрешало.

Испытатели-дорожники летали всегда вместе с машинами, специалисты других профилей обычно пассажирскими рейсами. Загрузили автомобили и оборудование в Ан-12. Самим пришлось набиться в кабину сопровождающих, т.к. в грузовом отсеке довольно прохладно – столько же, что и за бортом. Размер кабины с вагонное купе, а народу набралось на полвагона. Нас человек десять, второй экипаж в полном составе, да и первому скучно в кабине одним, а у нас весело, и они постоянно здесь. Один автопилот скучать не умеет.

Предвыездное напряжение слетело, едва только самолет начал рулить на взлетную полосу, и появились домашние припасы. Лететь нам было далеко и долго, один экипаж в полетное время не укладывался, да и топлива не хватало, а почему на борту оказался второй, который и довел самолет до Магадана, я уже и не помню. Ан-12 - самолет шумный, но тихоходный, где-то уже над Сибирью напитки у нас кончились.

Мудры были люди, придумавшие пословицу: "Сколько ни возьми, все равно еще два раза бежать". Высота 9800 метров, магазинов здесь нет, а слово "комок", как и Горбачева, еще никто не знал, оно в перестройку появилось. Только бежать все равно некуда.

Командир второго экипажа, закусывавшего всю дорогу, зная, что ему после посадки на дозаправку за штурвал, удружил коллеге. И как верно рассчитал! До посадки еще долго, а испытатели - народ нетерпеливый. Шепнул нам по секрету, что у командира первого экипажа есть бутылка водки "с материка", вещь у них на Северах из разряда раритетов, к тому же не простая, а литровая. Направили, конечно, мы спецпредставителя в пилотскую кабину, денег дали. Что он там говорил, мы до сих пор не знаем, только вернулся не скоро, но довольный. Командиру оставили на пробу немного, а потом ночевали вместе в одной гостинице в магаданском аэропорту.

P.S. Сразу вспомнился другой случай. Летали на грузовых мы много, и лётчики не боялись пускать нас в кабину. Считали своими.

Летели на Ан-26 на Северную испытательную станцию в г.Сусуман Магаданской области. Это на больших самолётах только до Магадана, а там своим ходом до Сусумана. Ан-26 маленький и ему вполне хватало ВПП в Сусумане. Вот только летает он медленно и дальность маловата, с промежуточными посадками для заправки и отдыха экипажа. И это растягивалось на пару-тройку дней.

В тот раз загрузили мы две «восьмёрки». При этом к великой обиде экипажа порвали шипами листы аппарели.

Летим, значит. В грузовом отсеке тепло. Экипаж вышел к нам, разговоры.

Один их наших спрашивает разрешение заглянуть в кабину.

«Иди, только ни к чему не прикасайся.»

Вылетает из кабины через секунду с квадратными глазами и ко мне: «Шеф, там никого нет!».

Лётчики это услышали: «А ты автопилота не видел? Там же сидит!».

«Нет, не видел!». Потом дошло до него.

Пилоты, пользуясь неожиданно свободными ушами, продолжают: «Ты видишь, где стоишь?». А перед дверью в пилотскую кабину люк в полу, и наш любопытный на нём расположился.

«Где?».

«Такой же «Ан» как-то летел с сопровождающими груз. Один стоял на таком же люке, курил. Люк открылся…».

Что было дальше, мы уже не узнали.

Прыжку нашего товарища позавидовал бы сам Валерий Брумель. Хоть и стояли мы кольцом, но материализовался он за нашими спинами.

Телепортация.

Гогот, наверно, на земле слышно было. Не ржали только автопилот и наш легковерный.

С этим же экипажем у нас и продолжение было.

Дело давнее, ещё времён СССР, поэтому можно рассказать уже. Были они с воронежского авиаотряда, с ними какой-то проверяющий из Москвы.

В Сусумане было просто изобилие красной рыбы. Солёная в мешках по 1,60 руб./кг.

Улетать поэтому ребята не захотели. Сломался у них самолёт. Чинили его больше двух недель, пока мы работали. Никакие угрозы их руководства не помогали.

Пора домой. Оказалось, что для машин и места почти не осталось – всё мешками с рыбой забито.

Вдобавок инженер сообщает командиру: Взлёт на сопку, заправлять до полных баков нельзя, не вытянем. Рыба.

Мгновенно: До Якутска сколько?

1000.

Ветер?

Попутный.

Лей на 1000. Летим в Якутск.

Так и улетели.

На следующий год, когда мы снова собрались на Северную станцию, тот же экипаж, с тем же проверяющим, с помощью радиоперехвата узнали про наши нужды и всех отговорили лететь, запугали каким-то образом или рыбы наобещали руководству...

Как сказали, даже домой не залетали.

Прямо к нам откуда-то.

Но самолёт в этот раз не ломался. Похоже, клизму хорошую им вставили.