– С какого перепуга я должна переоформить свою квартиру на вашего сыночка?! – "охладила" я свекровь, пытающуюся оставить меня без жилья

Квартира моей покойной бабушки всегда была для меня убежищем. Солнечная кухня, где всегда пахло свежеиспеченным пирогом, гостиная с обветшалым, но таким любимым диваном, спальня, где мне виделись самые волшебные сновидения. И вот, я стою ранним утром, готовлю себе ромашковый чай, как внезапно раздается трель звонка. Звонка, который круто изменил мою судьбу.

На пороге, как обычно, стояла моя "вторая мама" – Антонина Павловна, мать моего мужа, и по совместительству моя свекровь. Энергичная, жизнерадостная, с огромным пакетом в руках, заполненным "необходимыми" продуктами.

– Здравствуй, Катюша! Принесла кое-что к чаю. И кое-что помимо, – пропела она своим звонким голосом, протискиваясь в кухню, словно она тут хозяйка.

В пакете обнаружились ватрушки с творогом (любимые у Леши, моего мужа), копченая курица, ряженка и еще целая куча всего, что, по словам Антонины Павловны, "вам, молодым, некогда покупать". Три года я замужем за Лешей, и все эти три года Антонина Павловна усердно "помогает" нам по хозяйству. Поначалу это вызывало улыбку, потом начало действовать на нервы, а теперь… Теперь я просто закатываю глаза.

– Спасибо, Антонина Павловна, очень мило, – выдавливаю я из себя, пытаясь скрыть досаду.

– Да что ты, Катюша, что ты! Для детей ничего не жалко! – отмахивается она, быстро расставляя продукты по шкафчикам. – Ну, рассказывай, как работа? А то все в делах, в делах… Когда о наследниках думать будете?

Я тяжело вздыхаю. Этот вопрос – ее фирменный.

– Антонина Павловна, мы только три года женаты. Еще успеем, – отвечаю я, включая чайник.

– Успеете, успеете… – тянет она, но я знаю, что это не конец разговора.

И точно. Попивая чай с ватрушками (которые, к слову, были восхитительными), Антонина Павловна как бы случайно заметила:

– Знаешь, Катюша, приходила тут ко мне знакомая, риелтор. Все восхищалась вашим районом. Говорит, место хорошее, до остановки близко. Я ей даже квартиру вашу показала.

Я едва не поперхнулась чаем.

– В смысле, показали? Зачем? – спрашиваю я, пытаясь оставаться спокойной.

– Да так, просто. Она цену прикидывала. Интересно же, сколько квартира стоит. Всякое в жизни случается, – отмахивается она. – А вообще, я вот что думаю… Может, пора уже документы на Лешеньку переписать? Он же у нас глава семьи. Будет правильно, если все будет по справедливости.

Тут я лишилась дара речи. Квартира – это мое наследство, это память о бабушке. Я полноправная хозяйка, и вдруг – "переписать на Лешеньку".

– Антонина Павловна, я… не знаю, – мямлю я, пытаясь взять себя в руки. – Мне нужно подумать.

– Ну, конечно, подумай, подумай, – сладко говорит она. – Я только добра тебе желаю. Чтобы все у вас было, как у всех.

Весь день я была сама не своя. Слова Антонины Павловны не выходили у меня из головы. С одной стороны, я понимала, что она говорит о будущем, о взаимопонимании в браке. С другой… что-то меня тревожило.

Вечером я позвонила своей лучшей подруге, Ирке. Ирка – человек прямолинейный, как стрела. Всегда говорит то, что думает, даже если это неприятно.

– Катька, ты что, совсем спятила?! Какая переоформлять квартиру?! Ты в своем уме?! – заорала она в трубку, как только я ей все рассказала.

– Ну, Ир, ну, Антонина Павловна говорит… – попыталась я оправдаться.

– Да что она там говорит?! Она тебе сейчас сказки расскажет, а потом останешься ни с чем! Ты хоть знаешь, что она вытворяет?!

– Что вытворяет? – насторожилась я.

– У меня приятельница в агентстве недвижимости работает. Рассказывала, что твоя Антонина Павловна уже коттедж за городом присматривает. Говорит, скоро деньги будут, от продажи недвижимости.

Я потеряла дар речи.

– Ты серьезно? – прошептала я.

– Абсолютно. И знаешь, что еще? Если Леша станет владельцем, он сможет распоряжаться квартирой как захочет. Продать, подарить… Ты этого хочешь?!

Вечером я смотрела на Лешу совсем другими глазами. Он был какой-то отстраненный, все время в телефоне, отвечал невпопад. Когда я рассказала о визите Антонины Павловны, он оживился.

– Ну что, ты решила? Мама права. Нужно все оформить официально. Я ведь тоже вкладываю деньги в нашу семью.

Я молча кивнула, но сомнения стали еще сильнее.

На следующий день я позвонила в то самое агентство недвижимости. И узнала, что Ирка не врала. Антонина Павловна действительно выбирает дом за городом. И собирается продать нашу квартиру. Все это – у меня за спиной.

Вечером раздался звонок. На пороге – Антонина Павловна. С обычным пакетом и непривычно холодной ухмылкой.

– Я тут документы принесла, – заявила она, не поздоровавшись. – Подписывай, Катюша. Зачем тянуть время?

Я молча смотрела, как она раскладывает бумаги на кухонном столе. Слова о заботе и семейных ценностях казались лживыми, как дешевый пластик.

– Антонина Павловна, – наконец сказала я, – а вы как хотите, по совести или как вам выгодно?

Она вскинула брови.

– Это еще что значит?

– А то, что я знаю про дом за городом. И про то, что вы уже договорились о сделке без моего согласия.

В этот момент в кухню вошел Леша.

– Что здесь происходит? – спросил он, глядя на нас.

– Твоя жена не желает подписывать документы! – возмущенно воскликнула Антонина Павловна. – Говорит какой-то вздор о продаже квартиры!

Леша в недоумении переводил взгляд с матери на меня.

– Вы с мамой это обсуждали за моей спиной, да? – спросила я, глядя ему в глаза.

Он попытался оправдаться.

– Ну, это же для нашего общего блага!

– Для нашего? Или для мамы?

Антонина Павловна побледнела.

– Да ты неблагодарная эгоистка! Только о себе и думаешь!

– А вы обо мне подумали, когда хотели продать мою квартиру?

Леша наконец понял всю глубину обмана.

– Мам, это правда? Ты хотела продать квартиру Кати?

Антонина Павловна ответила, что думала о нем. Что они могли бы жить лучше.

Леша попросил ее уйти. Сказал, что им с Катей нужно поговорить. Антонина Павловна, покраснев от злости, хлопнула дверью и ушла. Мы остались стоять в тишине.

– Прости меня, Кать. Я был слепцом, – прошептал Леша.

– А что изменилось?

– Теперь я вижу все по-другому. Ты – моя семья. И я не позволю никому тобой управлять.

На следующий день Леша вернулся от матери с поникшим видом. Он рассказал, что она уже подготовила договор купли-продажи и даже подделала его подпись. Леша клялся, что не знал об этом. Он был в шоке.

Вскоре наша жизнь стала налаживаться. Без манипуляций и давления со стороны Антонины Павловны в нашем доме воцарилось спокойствие. Я почувствовала себя в безопасности, а Леша наконец-то стал зрелым и независимым. Однажды, обнимая меня, Леша поблагодарил меня за то, что я не отступила. Я ответила, что рада, что он сделал свой выбор.

– Знаешь, Кать, я тут подумал… Может, нам завести ребенка? – робко предложил он.

Я улыбнулась.

– А я как раз хотела тебе сказать… У нас будет малыш.

Леша был безумно счастлив. Теперь наша жизнь принадлежала только нам. Он начал посещать психотерапевта, чтобы разобраться с влиянием матери на его жизнь и научиться строить здоровые отношения. Я, в свою очередь, наладила отношения с родителями Леши, его отцом и бабушкой, которые всегда поддерживали меня, но не могли противостоять властной Антонине Павловне.

Вместе мы строили планы на будущее, мечтали о просторном доме за городом и о дружной семье. И я знала, что все у нас непременно получится. Ведь теперь мы были вместе, и никто не мог нас разлучить. А бабушкина квартира… Она осталась моим надежным убежищем, символом нашей любви и преданности...