Встать, суд идёт... Часть 33. Мой бывший шеф дон Хорхе был изгнан из дома женой и окончательно заврался в своих письменных показаниях под присягой

Дон Хорхе приветствует участников межуниверситетского родео, проходившего на ранчо Сакраменто 14 июня 2011 года

Продолжение

Предыдущая часть здесь. Начало моей судебной тяжбы здесь.

Нужно было доходчиво объяснить судье и происхождение очень хитрого выверта моих ответчиков, которым они, во-первых, убеждали своих свидетелей с чистой совестью давать лживые показания против меня, и, во-вторых, убеждали судью в том, что я якобы врал. А в реале запутывали следствие, перенося ситуацию на ранчо со времени, когда я там работал, на ситуацию в момент дачи показаний.

Таким образом, с их слов получалось, что мне не было смысла вести деловую переписку с доном Хорхе (предъявленные мной около 200 писем), поскольку он постоянно вечером находился на ранчо. И они не врали: на момент дачи показаний дон Хорхе, действительно, жил на ранчо.

Видит бог, я не хотел, но пришлось мне коснуться личной жизни моего бывшего начальника, которая претерпела бурные изменения после моего ухода с поста управляющего ранчо. Дело в том, что мой любвеобильный бывший шеф закрутил роман с румынской сеньоритой, которой я передал дела ранчо, когда увольнялся.

Как водится почти во всех латиноамериканских сериалах, эта грешная связь дошла до ушей супруги дона Хорхе. Ну а дальше – так же всё в лучших традициях сентиментальных историй: довольно состоятельная рафинированная донья Эва с треском выперла своего блудливого мужа из своего дома. Это подтверждал сертификат о разводе, который я получил в Высшем избирательном суде и приложил к делу:

«Свидетели ответчиков указывают, что Хорхе Муньос Нанне постоянно живет на ранчо Сакраменто, управляя им лично. Точно так же ответчики указывают, что “...любой член семьи знает, что дон Хорхе каждый день с 9 вечера до 11 вечера катается на лошади по поместью. Если бы у него было что спросить или сказать, он мог бы сделать это лично в это время” (выводы ответчиков от 26.08.2014, стр. 26–27).

На самом деле Хорхе Муньос Нанне в период моей работы на Ранчо жил со своей семьёй за пределами Ранчо и переехал на Ранчо, предположительно, накануне или после развода со своей женой Эвой Марией Саенс Элисондо 1 апреля 2013 года, то есть более полутора лет спустя после моей отставки и отъезда с Ранчо».

.

К этому я ещё добавил следующее замечание:

«Кроме того, на официальной странице ранчо Сакраменто, раздел "Контакты": () видно, что номер телефона генерального менеджера Хорхе Муньоса не соответствует ни одному из номеров Ранчо, а номеру торгового центра Муньос-и-Нанне (2253-4646), что подтверждает, что Хорхе Муньос имел и имеет своё постоянное место работы в должности начальника отдела кадров в торговом центре Муньос-и-Нанне в Сан-Педро-де-Монтес-де-Ока, а на Ранчо он приезжал время от времени.»

Дальше я обнулил с приложением доказательств письма, якобы написанные доном Мигелем начальнику отдела кадров, своему сыну Хорхе. Приложил выписку из Нац. Реестра и акт купли-продажи своего «чероки», который я купил за три года до той даты, которая была указана в письме, якобы написанном моим зятем своему брату Хорхе.

Ещё раз напомнил (приведя уже упомянутую раньше копию моего, якобы, письма), что ответчики стряпали фальшивки от моего имени с моей корпоративной почты, которой я не мог пользоваться после своего увольнения. И даже не удержался и разъяснил, что испанским языком я владею не так уж и плохо, как то пытались представить мои ответчики:

«Кроме того, что касается содержания письма, я заявляю, что я не использую слово “regresar” по отношению к вещам, я использую его исключительно по отношению к людям. По отношению к вещам я всегда использую слово "devolver". Кроме того, маловероятно, что я мог бы написать “I” вместо союза “Y”.»

Особый случай представляли из себя письменные показания под присягой (аффидевиты) свидетелей ответчиков. Разумеется, все они были написаны доньей Каталиной, которая вложила в них единственный смысл: я не работал на ранчо.

Соответственно той персоне, от имени которой шла речь, эти клятвенные заверения электрика Моры Матье, зоотехника Асофейфы и моего бывшего шефа Хорхе, содержали различные фантазии. Все эти аффидевиты я разобрал подробно, указав на документальные доказательства вранья.

Я удивляюсь, как донья Каталина отважилась стать координатором и переписчиком всей этой белиберды? Ведь она делала удивительные ошибки в таких простых вещах, как название ранчо, вторая фамилия прораба, или писала дату заключения брака, отличную от той, которую в момент написания она имела перед глазами на сертификате.

Хотя судья и указал, что принимаются во внимание только личные слушания свидетелей, а эти письменные клятвы не имеют силы, я розобрал их до мелочей по пунктам. И гвоздём программы в этом анализе явился заключительный пункт в аффидевите дона Хорхе.

Уж и не знаю, что там щёлкнуло в мозгах то ли самого Хорхе, то ли доньи Каталины, но апофеозом всех этих показаний под присягой моего бывшего шефа явился последний, двенадцатый пункт.

Хотя эти показания, как я уже упомянул, и не имели силы, но судья, я думаю, должен был обратить внимание на то, что сам Хорхе признал письменно, под присягой, что трудовые отношения между нами были:

«Это, после длинной череды фантазий о моей личной жизни, в своих письменных показаниях под присягой от 18 августа 2014 года, в последнем, двенадцатом пункте, окончательно запутавшись в собственной лжи, признаёт сам Хорхе Муньос Нанне:

“Это мне рассказал он, потому что у нас были хорошие рабочие отношения”.

Письменные показания под присягой дона Хорхе. В жёлтой рамочке написано: “Это мне рассказал он, потому что у нас были хорошие рабочие отношения”

Продолжение следует