В ходе судебного производства по делам о наследстве довольно часто назначают посмертную психиатрическую экспертизу. В этом случае на специалиста ложится большая ответственность, ведь пообщаться с подэкспертным нельзя. Такого рода исследования должны проводиться с особой тщательностью. Но как поступить, если экспертиза проведена поверхностно и необъективно? Как отстоять правоту?
Елена Соловьева (фамилии изменены) подала иск против сына в городской суд Волгограда. В заявлении женщина просила признать недействительным завещание ее сестры, согласно которому квартира покойной Степаниды Данюшиной перешла в собственность к Максиму Соловьеву. В обоснование требований женщина указала, что является наследницей второй очереди, поскольку Данюшина в браке не состояла и детей не имела. А Максим Соловьев – наследник третьей очереди. Суд, выслушав доводы сторон, назначил посмертную психиатрическую экспертизу. Исследование должно было прояснить, страдала ли подэкспертная Данюшина 1928 года рождения каким-либо психическим заболеванием; могла ли она отдавать отчет своим действиям и руководить ими во время составления завещания 26 июня 1997 года.
Из материалов гражданского дела и медицинских документов известно, что с детства Степанида Данюшина отставала от сверстников в психофизическом развитии. Со школьной программой - не справлялась, окончила 4 класса. С 1957 года – наблюдалась у психиатра с диагнозом «Олигофрения в степени выраженной дебильности». Женщина являлась с детства инвалидом 3 группы, причем, инвалидность была установлена бессрочно до 1997 года. В течение своей жизни подэкспертная работала уборщицей. С работой не справлялась, конфликтовала. В 1997 году ей была установлена 2 группа инвалидности. В 2010 году в психиатрической больнице Волгограда по заявлению Соловьевой решался вопрос о дееспособности Данюшиной. Как следует из медицинской записи того времени, «психическое состояние на приеме не помрачено. Сидит в небрежной позе на стуле, опираясь на палку. Назвала ФИО и свой год рождения. Возраст сообщить затруднилась, путается, 60 или 82. Дезориентирована в месте и времени. Внимание неустойчивое, память снижена. Негативно настроена к сестре, говорит, что та ее не кормит. Мышление непродуктивное. Критико-прогностические способности отсутствуют». Диагноз – «Деменция неуточненная». В ноябре 2010 года Данюшина была признана судом недееспособной. Последний осмотр психиатром был в октябре 2017 года. В тот период подэкспертная находилась дома с опекуном, обслуживала себя в элементарном. Передвигалась с трудом. Лекарств не принимала. Как следует из медицинской записи, «сознание не помрачено, спокойна, управляема». Диагноз – «Деменция неуточненная». В декабре 2017 года Степанида Данюшина скончалась.
Из обстоятельств дела известно, что Соловьева заботилась о сестре с 1969 года, после смерти родителей. Со слов истицы, в 1997 году она купила Данюшиной квартиру в том же доме, где проживала сама, на одной лестничной площадке, чтобы проще было ухаживать за Степанидой. По этому адресу ее официально зарегистрировали. В 2010 году после признания Данюшиной недееспособной опекунами были назначены Соловьева и ее сын. Через пять лет Елена написала заявление об отказе от опекунства, и до 2017 года эти функции выполнял Максим.
Согласно выводам экспертизы, в юридически значимый период Степанида Данюшина ввиду ее заболевания не могла принимать решения, отдавать отчет своим действиям и руководить ими.
Максим Соловьев этих выводом не принял, в сентябре 2018 года заказав рецензию.
Первое, на что обратил внимание рецензент, в экспертизе не указаны даты ее начала и окончания на первом листе и в тексте документа. Не отражены сведения об органе или лице, ее назначившем, нет сведений об учреждении, ее проводящем. Не указан экспертный стаж специалистов. Отсутствуют даты предупреждения экспертов об уголовной ответственности и Ф.И.О. юридически уполномоченного лица, который обязан ознакомить экспертов. В целом, документ не имеет чёткой структуры. Кроме того, в экспертизе отсутствуют разделы «Введение», «Анамнез подэкспертной», «Мотивировочная часть», «Заключительная часть».
Экспертиза носит поверхностный, научно-необоснованный и необъективный характер, полностью не отражающий всех поставленных перед экспертами вопросов. Интерпретация имеющихся медицинских документов сделана неверно. Отсутствуют указания на конкретные методы исследования и ссылки на информационные источники, имеющие значение для полноты и объективности экспертизы. Указаны только перенесённые из материалов дела данные медицинских документов без чёткой хронологии, лабораторных данных и дополнительных исследований. Собственная исследовательская часть экспертизы отсутствует.
Специалисты не изучали анамнез жизни и болезней подэкспертной, ее соматическое, неврологическое и психическое состояние. Не приведены в экспертизе ни показания свидетелей, ни близких родственников, нет фотографий и видеоматериалов.
Не применены методики экспертного анализа, сравнительного исследования, абстрактного мышления и логического умозаключения. В описании нет структурности, методичности и системности, а это вводит в заблуждение и противоречит основным критериям к заключению: ясность, наглядность и очевидность.
Эксперты не предприняли никаких мер для получения от судьи дополнительных данных, свидетельствующих о наличии или отсутствии у Данюшиной психических расстройств или поведенческих отклонений в юридически значимое время.
При проведении данного исследования необходимо было использовать ретроспективные методы психологического анализа, и, возможно, исследования, проведенные при жизни подэкспертной. В настоящем заключении психологическое исследование проведено не было, что является грубейшим нарушением проведения посмертных экспертиз. При проведении посмертной судебной психолого-психиатрической экспертизы это является необходимым атрибутом для исключения некачествественного и недобросовестного обследования подэкспертной.
Заключение имеет формальный и поверхностный характер и не может считаться научно-обоснованным, полным, всесторонним и тщательным. Экспертиза выполнена с грубыми нарушениями действующего законодательства: без строгого соблюдения нормативно-правовых актов, регулирующих проведение судебных психолого-психиатрических экспертиз, без указания методик проведения данного вида исследований. Не соблюдена должная степень ответственности, честности и внимания, эксперты ссылались только на свои субъективные суждения, не применяя современные научные познания. Все это является основанием для признания экспертизы недействительной и назначения повторной, более квалифицированной.
