Герой нашей статьи переехал с семьей в США и последние полгода сидит с ребенком, пока его жена работает. Он откровенно рассказал, с какими сложностями ему пришлось столкнуться и какие открытия его ждали во время декрета.
Виню себя за то, что не подготовился к декрету.
Восемь месяцев назад мы переехали в США, нашей дочке тогда было два года. Я два месяца не мог никуда устроиться, а жена тем временем получила приглашение поработать в Бостоне. Так я остался сидеть с ребенком, чтобы не платить за детский сад.
Последние полгода дела обстоят именно так: жена работает, я – дома с дочкой. Иногда виню себя за то, что приехал «неподготовленным», это моя ошибка. Надо было усерднее учить английский и искать работу. Мы приехали в другую страну и столкнулись с жесткой реальностью жизни иммигрантов. Ничего не понятно, нет друзей и работы, не ясно что делать... Но я не сдаюсь, не опускаю руки.
Когда жена забеременела, мы купили несколько книг о детской психологии, о возрастных кризисах. Сейчас мне помогают эти знания.
Одеваю ребенка в смешные костюмы и шлю фото жене.
Мы одновременно просыпаемся по утрам, вечером я укладываю дочку спать. У нас выстроен четкий распорядок дня – все по часам. Утром – ванна, потом – завтрак, игры, прогулка, обед, дневной сон.
Пока дочка спит, у меня есть два часа для себя. В это время я учу английский, ищу работу. Затем у нас по графику полдник и вечерние игры. Я учу ее считать, читаю ей сказки, мы лепим уточек.
Еще я наряжаю дочь в смешные костюмы и шлю фото жене. Однажды сделал ей костюм из коробок. Мне нравится находить что-то позитивное в этом опыте, чтобы он не казался унылым и депрессивным, чтобы не возникало в душе ощущение пустоты, осознание того, что сделал неправильный выбор. Но эти ощущения все равно где-то в подсознании сидят.
«Ты почувствуешь в этом кайф. Не надо бояться!»
Родственники первое время «подкалывали» меня из-за декрета, но потом поняли, что я не сижу без дела. К тому же у меня есть два хороших друга, которые и сами сидели с детьми. Они поддержали меня, в нужный момент сказав: «Ты почувствуешь в этом кайф. Ты поймешь нас. Не надо бояться!»
Эти папы стали давать мне советы. Например, как успокоить ребенка, когда он плачет. Женщины на улице подходили и спрашивали, есть ли у меня жена, не один ли я, а потом хвалили, какой я молодец. Хотя мнение чужих людей меня не слишком волнует.
За полгода я стал больше понимать детей, перестал их бояться, научился ладить с ними. Мне помогают терпеливость, настойчивость, харизма, изобретательность. Я могу рассмешить дочку. Я все время что-то придумываю, ведь с ребенком не получится каждый день лепить одних и тех же уточек.
Я на собственном опыте узнал, что такое «материнский инстинкт», когда не даешь своего ребенка в обиду, – это может и папа, и мама. Например, заступиться на детской площадке, если забрали игрушку или обидели. Еще накладывалось то, что ребенок совершенно не знал английского языка. Приходилось объяснять слова, учить общаться. Теперь она нас учит новым словам, хотя прошло совсем мало времени. Сейчас я точно не пропаду с малышом.
Вчера дочке удаляли гланды с аденоидами. Я понимал, что это больно и очень неприятно. Но что поделать? Несколько врачей сказали, что нужно резать. В итоге я был рядом, когда она отходила от наркоза. Ее первые слезы, орущие приборы, показывающие, что с ней что-то не так, бегающие медсестры – эту картину я запомню навсегда. Хотелось убежать от этого всего.
Но я же папа, я всегда должен быть рядом, чтобы поддержать ребенка и заразить его уверенностью, что скоро все пройдет. После реанимации я весь день был с дочкой, показывая ей смешные сцены, рассказывая сказки, играя в ее любимые игрушки. Я подготовился, за день до операции объездил кучу магазинов, чтоб найти игрушку, о которой она говорила больше месяца.
Трудно найти компанию для дочки.
Иногда, конечно, я чувствую уныние. В такие минуты думаю: это же мой ребенок, сейчас я вкладываюсь в него, и когда-то мне это вернется.
Раздражаюсь ли? Мне помогает мысль о том, что ребенок ничего не делает специально, он не понимает, хорошо поступает или плохо. Когда я понял это, я перестал напрягаться: разбила – уберу, сломала – не страшно, разрисовала – помою.
По части быта у меня проблем нет: многое делает техника. Труднее найти дочке компанию, обеспечить ей общение со сверстниками, познакомиться с другими мамами, организовать какие-то групповые развлечения.
Жена ревнует ребенка ко мне.
Читайте также
На самом деле, нет разницы, кто сидит с ребенком: мужчина или женщина. Просто российское общество зажато в «тиски предрассудков», а вот для Европы папа, сидящий с ребенком, – норма.
Мы с женой на равных: каждый из нас может постирать, убрать, приготовить. Единственное, чем жена не занимается, – машина и техника – это моя сфера. А я, например, не пеку пирожки. Все остальное – общее.
Иногда жена даже немного ревнует ко мне дочку. Я постарался объяснить ей, что она – была, есть и останется мамой, а я – папа, который много времени проводит с ребенком. Это нормально, что дочка больше тянется к тому, кто чаще с ней, на это не нужно обижаться.
Я готов сидеть с дочкой, пока не найду работу. Но, думаю, что в три года ей пора в детский сад, ей нужна социализация.
Каждый мужчина смог бы сидеть с ребенком, просто люди находят разные отговорки. В этом нет ничего сверхъестественного. Просто ты много и часто фокусируешься на другом человеке, ты – учитель. И это может быть по-настоящему увлекательно.
56.8к
