Апелляция заработала по-новому

С 1 октября 2019 года вступила в силу «реформа кассации» – как она затронула апелляционную инстанцию?

Строго формально апелляцию по абсолютному большинству уголовных дел реформа не особо-то задела.

Да, появились пять отдельных апелляционных судов. Но они актуальны только для дел так называемой «областной подсудности» (ч. 3 ст. 31 УПК). Это преступления особо тяжкие (квалифицированное убийство, бандитизм, «террористические» преступления…). Либо преступления «спецсубъектов» (судьи, депутаты и др.).

Понятно, что это не основная масса преступлений.

Подробнее про реформу кассации смотрим здесь: Частые вопросы про новую кассацию.

Все «народные статьи» (кража, наркотики, обычные насильственные преступления, нарушения ПДД с «последствиями» и др.) остались с той же апелляцией, что и раньше – их рассматривает суд субъекта РФ (областной суд, краевой, Мосгорсуд и т.п.).

Что изменилось

Но есть основания считать, что и для «обычных» дел кое-что все-таки поменялось.

Образно говоря, теперь у апелляционного суда изменилась «крыша».

Раньше, до реформы, следующей ступенькой обжалования после апелляции был все то самый же суд субъекта РФ (областной, краевой и пр.). Кассация фактически подавалась в тот же самый суд, который до этого «отфутболил» апелляцию (апелляция рассматривалась апелляционной коллегией областного суда, а кассация рассматривалась Президиумом этого же суда).

Понятно, что апелляция и кассация сидели зачастую в одном здании.

«Ворон ворону глаз не выклюет» – какая уж тут кассация?

Сейчас кассационный суд территориально «уехал» от апелляционного суда и для большинства судов вообще находится в другом регионе. То есть прежде хорошо отлаженные связи между проверяемыми и проверяющими несколько поломались. Возможно, это временное явление и связи наладятся.

Многие скажут – да ничего это не меняет, те же самые судьи в новые суды и попали. И так же им из апелляции могут позвонить и посоветоваться. Возможно…

Но есть факт, у апелляции теперь нет под боком «своей кассации».

Пример

Многие знают, что в апелляционном суде все быстро. Иногда есть впечатление конвейера – запустили в зал, быстренько дали сказать и удалились в совещательную комнату… пять минут – и следующего заводи.

И все знают, что такое ст. 228.1 УК (сбыт наркотиков) – если уж её «впаяли», то никто менять ничего не будет.

Но вот теперь, оказывается, не всегда.

Конкретное дело, обвинение по ч. 4 ст. 228.1 УК (сбыт в крупном размере). Казалось бы, «непробиваемое» дело – и вдруг в апелляции стали его реально разбирать с углублением в детали.

А это самое важное – основная беда ведь не в «беспределе», а в том, что особо не разбираются.
И в итоге факт сбыта ставится под сомнение, приговор полностью отменяется, а тексте апелляционного определения проскальзывают невиданные ранее слова – «доводы защиты не проверены», «доказательств, однозначно подтверждающих виновность, не приведено», «доказательства недопустимы» и прочие не характерные для нашей системы формулировки.

Дело не распиаренное, как «дело Голунова», рядовое по нынешним меркам дело. Да и суть здесь не в этом конкретном деле, а в подходе судей. Значит ли это, что и система апелляции меняется и теперь апелляционную жалобу рассматривают с оглядкой на кассацию, в которой не всё схвачено?

Ссылка на дело, если вдруг кто захочет подробностей.

Случай не единичный - тенденция прослеживается и по другим делам.

Уточню, всё вышесказанное касается только «новых» дел, т.е. тех, по которым апелляция не успела «рассмотреться» до 1 октября 2019 г.

Всё вышеизложенное – это не утверждение. Всего лишь почва для размышлений. Повторюсь, этот вывод не на основе одного-единственного примера.

Может быть, у кого-то есть свои выводы из реальной практики?