Женщины в жизни Степана.

Дорогие читатели. В нашей жизни столько много сложных тем: подорожание продуктов, Навальный, Путин, Бацден.. Да ну их. Хотел просто немного отвлечь вас от всего этого. Заранее прошу прощения за опечатки, т. к. пальчики толстенькие, а буковки маленькие.) И так, начнём наше повествование.

Степан грустил. Грустил томно, с влажной проволокой в глазах. Он опять лежал, прислонившись щекой к косяку дверного проёма, предаваясь безделью и поддавшись нахлынувшему на него меланхолическому настроению.

Лёгкая возвышенная тоска наполняла его душу, придавая оттенок минора его философски размышления и направляя мысли в одно и тоже русло. Степан тосковал о женщине... Женщины не было в его доме уже несколько недель и от этого окружающая его, такая привычная обстановка казалась какой - то пустой и неуютной.

На дворе было в самом разгаре лето, жара. Степан терпеть не мог лето. Именно летом непонятным образом, как по мановению таинственной волшебной палочки, все его милашки куда - то дружно исчезли. Кто переселялся вместе со всем семейством на дачи, кто вообще исчезла в неизвестном направлении до самого конца сезона...

То ли дело весна и осень. Все любимые дамы Степана возвращались и снова начинали наперебой звонить ему. Он еле успевал подстроиться и составить свое расписание встреч со всеми этими очаровашками так, чтобы они, ни в коем случае не пересеклись, и в тоже время, чтобы он успел каждой из них уделить должное внимание и подарить любовь. Он обожал их звонки и с нетерпением каждый раз жаждал встречи. А сейчас он только тихо вздыхал, грустил и вспоминал о тех, кого больше других любил.

Да, именно любил. Он любил их всех. Кадую. Кого-то чуть больше, кого-то немножечко поменьше, но неизменно влюблялся и радовался очередной встрече. Он на самом деле искренне дарил им свою нежность, говорил от души комплименты, и его огромного сердца хватало на то, чтобы для каждой своей подружки найти там уголок и навечно вписать её имя в свою такую любвеобильную память...

А сейчас оставалось только вспоминать... Маргошу, Соню...

Маргоша была уд вительной. Стройная, хрупкая, с длинными волосами, уложенными в шикарную причёску. И глаза... У неё были такие красивые, большие, очень выразительные глаза, цвета зимнего неба... Как только он глянул в них, так понял, что пропал. И эта женщина займёт в его жизни особое место..

Степан был её первым мужчиной, впрочем, как и у многих других. Маргоша влюбилась в него безмерно, как и он в неё. Они не отходил друг от друга в те немногие дни, что она гостила у него дома и по де расставания долго скучали друг по другу, особенно Маргоша. Степан тоже ещё долго после неё пребывал в романтическое настроении, тосковал и по ночам взвывал в открытое окно, спрашивая у луны, как там его красавица?

Соня, в отличии от Маргоши, была девушкой крупной, раза в полтора больше самого Степана, с короткой стрижкой и очень красивой - как говорят, кровь с молоком. Соня была опытной женщиной, но войдя в дверь, как-то сразу приняла Степана. Она вошла, поцеловала ег, обняла слегка и отправилась осматривать квартиру. Любовь у них была нежной и размеренно, но прочной и надёжной. Она говорила ему очень много ласковых слов, называла его своим любимым мальчиком, восхищалась его спортивной атлетической фигурой, сравнивал с тигром и со львом, и отдавалсь ему так, словно она - самая первая женщина на свете, а он - самый первый мужчина, только - только познавший эту страсть...

Так жаль, что Соня больше не появлялась. Она не давала знать о себе уже больше года. Словно унесла от него нечто сокровенное и хранит теперь в тайне от всех.

Были и многие другие дамы, которых Степан любил и о которых помнил. Особенно он радовался, когда они приходили снова. Барышни тоже не забывали о нем., восторженно приветствовали, правда, поначалу устраивали небольшую разборку, обнаружив в квартире недавнее присутствие других женщин. Но неизменно прощали и снова любили его, и он отвечал им взаимностью.

А сейчас никого из них давно уже не было. Целых три недели. И это было очень грустно. Так тяжело осознавать, что время просто бездарно капает в вечность в полном одиночестве и пустоте...

Сам он не мог к ним пойти. У него была одна проблема: он панически боялся выходить за железную дверь, отнораживающую лестничную клетку от оставшегося подъезда и остального мира в целом. Особенно его пугал грохочущиц лифт. Он часто настороженно прислушиваться к гулким очень долгим звукам, спускабщейся где-то внизу кабины. Эта гремучая железная коробка на водила неподдельный ужас на Степана каждый раз, как только она приблидалась к его этажу и со скредетом и шумом открывала свои жадные двери, готовые тут же проглотить и сожрать бедного Степана.

В общем, он крайне редко выходил из дома. А у себя в квартире ему было хорошо и спокойно. Он любил смотреть в окно. Он жил на семнадцатом этаже, последнем в их доме этаже, поэтому мог видеть все, что происходит внизу и на крыше. Их многоподъещдная высотка была расположена под углом, и Степан мог свободно наблюдать, что там происходит на крыше соседнего крыла. Он даже выучил язык птиц, общаясь со стайками неугомонныз галок.

Да, дома было хорошо. Дома его все любили.

Он мог конечно воспользоваться этой любовью хозяев и потребовать от них, чтобы они пригласили, наконец, к нему женщину. Но воспитание и порода, он же был не каким - то уличным котом, он был Британцем редкого окраса "блю-пойнт", обящывали, и он не мог позволить себе возмущаться и вести себя не достойно. Оставалось только гордо и демонстративно, на средине квартиры придаваться своим грустным воспоминаниям и терпеливо ждать осени. Осенью его любимые женщины, домашние кошечки, вернуться с летних дач, и начнут снова звонить ему, и он с радостью будет ждать новых встреч, новых знакомств и конечно новой любви, для воспроизведения очередного потомства и преумножения очаровательных, ласковых и игривых котят - Степановичей и Степановных..)