Аспирант, студентка и Голсуорси, или Как я забыла своего спортсмена

Когда на филфаке дело дошло до зарубежной литературы XIX века, я познакомилась с одним удивительным молодым человеком, в которого можно сказать влюбилась. Именно он заставил меня позабыть спортсмена, укатившего в Ригу, и начать жизнь, что называется, с чистого листа.

Интеллектуальный баттл

Аспирант с небесно-голубыми глазами был по совместительству ассистентом на кафедре зарубежной литературы и, соответственно, вёл практические занятия: семинары и коллоквиумы. Любимым автором его оказался Джон Голсуорси. А любимым произведением – «Сага о Форсайтах».

Он прямым текстом говорил нам: кто не ответит хоть на один вопрос по Форсайтам, зачёт не сдаст!

И мы, студенты, бросились читать книжку… Книжка оказалась о чёрствости людей класса буржуазии, для которых имеют смысл только внешний лоск и достаток. О том, как мертвы их души, и что никакое чувство, кроме чувства собственности, их не интересует. Деньги, деньги и ещё раз деньги — вот и все ценности «форсайтов».

Отношение к любви и браку в этой культуре стало таким, которое, увы, дошло и до сегодняшних дней:

«любовь – это нечто вроде кори, настигающей человека в положенное время, с тем чтобы он отделался от неё раз и навсегда и, излечившись от любви, как от кори, целительной смесью из масла и мёда, обрёл спокойствие в брачном союзе».

(Очень похоже на то, что пропагандируют тут некоторые пользователи.)

Немудрено, что главная героиня, жена одного из Форсайтов, пошла на адюльтер и бросила мужа. На коллоквиуме я активно участвовала в споре о том, является ли она положительным женским образом. В годы романтичной юности я больше симпатизировала пушкинской Татьяне, которая «другому отдана» и будет «век ему верна», нежели Ирэн, описанной Голсуорси — холодному изваянию, где в идеальном теле запрятала романтичная душа, а окружающие видят в этой идеальности лишь греховный соблазн.

Я не была на стороне Ирэн. Ведь она не просто изменила мужу, она предала подругу, отняв у неё жениха.

Наш юный препод с голубыми глазами запомнил мои горячие доводы и на зачёте специально задал дополнительный вопрос по Голсуорси. И я снова отстаивала позицию, что, согласившись на брак, женщина не должна была отступать от своего слова ни на йоту.

«Даже если это брак по принуждению?» – спросил аспирант.

«Никто не приставлял к её виску пистолет!» – возразила я.

«Принуждение принуждению рознь, вода и камень точит», – ответил препод, словно сам себе, ставя росчерк в зачетной книжке и ведомости.

И с мягкой улыбкой он вернул мне зачетку, в которой оказались записка с приглашением на свидание и домашний телефон.

Поскольку семестр завершился и аспирант больше не являлся моим преподавателем, то наши отношения никак нельзя было бы назвать неуставными. Я согласилась. Мне всегда нравились блондины. Да и вестей из-за границы от моего бывшего любимого всё равно не было.

Идеальный диссидент и интеллектуальный роман

Мы встречались полгода. Часами гуляли по городу, сидели на крыше или на набережной, обсуждали Набокова, Гумилёва и Пастернака… Мой новый парень покорял воображение.

• Он был немного диссидент и немного романтик – как это в нём сочеталось, сложно объяснить.
• Он рассуждал о смысле жизни и бессмысленности существования с одинаково отрешённым видом.
• Он никогда не сидел при стоящей женщине.
• Он пил кофе исключительно с коньяком и сигаретой, носил серый плащ и обладал какой-то сногсшибательной памятью на слова. Он помнил всё, что читал и о чём мы говорили. Дословно.

Я была от него, словно пьяная.

Этот роман невозможно сравнить с моей первой страстной любовью. В отличие от сладостных и ярких отношений со спортсменом, будущий доктор филологических наук не окрашивал наши будни в радужные цвета, но погружал меня в мир глубочайшей философии. Здесь была игра интеллекта и состязание душ. Именно поэтому я называю наш роман «интеллектуальным».

Страсть, безусловно, тоже была, но пробуждалась она именно от заумных речей.

Знаете, иногда говорят, что самый сексуальный орган мужчины — это мозг? Вот это был именно тот случай.

Его игра слов, его идеальная сбалансированная речь, острые, шутки, иногда даже злые, и безупречная изящная галантность не могли не будоражить воображение 20-летней филологини, не могли не возбуждать.

Он был истинный интеллигент с аристократическими корнями. И его грустная полуулыбка навсегда сохранилась в моей памяти — о чем бы он ни говорил, а улыбался всегда одинаково. Неуловимо…

О браке без любви и о разводе

К моменту нашего первого свидания мой «голубоглазый идеал» находился в стадии развода. Супруга, как выяснилось, была с ним холодна, дома он не получал ни нужной поддержки, ни любви. Она не разделяла его философию, не интересовалась его диссертацией, не готовила ему вкусных щей и вообще часто не считала нужным ночевать дома, предпочитая общество родни на даче. Секс у них случался раз в 3-5 месяцев… И вечно так продолжаться не могло.

Как выяснилось, жену он обожал с юности, и она согласилась выйти за него просто потому, что проще было дать, чем объяснить, почему «нет». Но вскоре брак затрещал по швам, а отсутствие детей ускорило этот процесс.

Увлечение мной позволило аспиранту отвлечься от грустных мыслей. Мое увлечение им помогло мне забыть прибалта, переписка с которым не представлялась возможной по объективной причине: марки повышались в цене быстрее, чем почта доставляла конверты адресатам.

Иными словами, мы очень вовремя встретили друг друга, чтобы помочь расстаться с призраками прошлого, чтобы перевернуть страницу жизненной книги.

Конечно, это не была большая любовь. Это была лёгкая влюблённость под флёром сигаретного дыма и диссидентской литературы.

Зато именно тогда я впервые узнала о том, что брак по принуждению — это вовсе не обязательно ситуация, когда связанную невесту с кляпом по рту тащат к алтарю, как описывают в бульварных женских романчиках и показывают в ширпотребных фильмах. Что принуждение может быть разным: мягким, настойчивым, долгоиграющим… Как в «Саге о Форсайтах».

Вода и камень точит — женщина рано или поздно сдается.

Так сдалась Ирэн у Голсуорси. Так сдалась жена моего аспиранта.

«Я никогда не выйду замуж без любви!» – заявила я однажды.

«Не зарекайся...» – сказал «голубоглазый идеал» со своей обычной исчезающей улыбкой на губах.

Словно в воду глядел, но то совсем другая история…

Внезапный конец диссидентской любви

Наш роман завершится так же неожиданно, как и начался. Однажды после студенческой дискотеки меня провожал до дома старшекурсник, на нас напали хулиганы, и он, как Рэмбо, яростно отстоял мои жизнь и честь, после чего я сразу, как и положено нежной барышне, влюбилась.

А загадочный ассистент кафедры зарубежной литературы отступил в тень и, как мне стало известно через несколько лет, вскоре после нашего честного расставания уехал за границу. Поговаривали, что в Германию.

А в вашей жизни был «интеллектуальный роман»?

О первой любви автора написано здесь.

Все фото в статье - из открытых источников Интернета.