Взаимодействие международного и национального права в 21 веке. Необходимо или невозможно?

Увеличение количества глобальных проблем, равно как угроз их наступления, а также ряд иных обстоятельств, присущих 21 веку, породили необходимость в сближении государств и в усилении уровня их взаимодействия, иными словами, в глобализации. Сегодня отдельно взятая страна едва ли может самостоятельно справиться с возникающими трудностями и разрешить вопросы полного удовлетворения потребностей граждан. Очевидно, по этим причинам в наши дни мы не можем говорить об абсолютном суверенитете государства, потому что решение таких вопросов требует определённого содействия на наднациональном уровне, потому что современное мироустройство требует взаимозависимости стран, вследствие чего роль и сфера действия международного права увеличиваются. Например, проект Конституции для Европы фактически предполагал переход ЕС к политическому союзу, что означало бы передачу суверенитета в части принятия политических решений этому интеграционному объединению sui generis. Хоть в итоге Конституция и не была принята, на референдумах в Германии, Италии, ряде других государств она была одобрена. К тому же, приверженность человека к тому, чтобы международное право взаимодействовало с национальным, задавало для него ориентиры, объясняется демократичностью первого (К.К. Кожевников говорит о «формировании международно-правовой базы демократических стандартов»), его стремлении к продвижению прогрессивных ценностей.

Однако всё это рассуждение касалось скорее правосознания – аспектов, связанных с правом, а не собственно права. Но все эти «сопровождающие» аспекты, составляют правовую систему, а право лишь является её частью. Хотя, надо заметить, что то, что верно для целого, верно и для его части. И тем не менее – имеет ли сегодня место взаимодействие именно между правом международным и правом национальным? С этого момента целесообразно будет говорить о взаимодействии только на нормативном уровне.

Начать следует с того, что государство осуществляет свои правотворческие функции двумя способами: путём самостоятельного принятия внутригосударственного акта, либо путём участия в разработке международно-правового акта (например, международного договора). Как результат – многие международные договоры напрямую регулируют внутригосударственные отношения. И это абсолютно нормально, ведь такого рода акты имеют целью для государств оказывать содействие друг другу в решении ряда вопросов (не зря выше говорилось о том, что необходимость в решении глобальных проблем является катализатором развития международного права), следовательно, эти источники международного права являются проявлением воли государства, они опосредуют его потребности. При этом очень часто международное право влияет на национальное не напрямую, когда оно влечёт за собой возникновение новых норм в системе права конкретной страны, а косвенно, когда оно задаёт государству вектор развития, что также немаловажно. С.Д. Князев очень удачно именует это «системой координат» – международное право закрепляет идеальный стандарт, которому должно следовать внутригосударственное право. И речь здесь идёт не только о содержательном следовании, хотя и о нём тоже. Дело в том, что международные организации в наше время активно издают акты технического характера, которые нужны с тем, чтобы государства, принимающие акты национального права, ориентировались на такие правила, следовали им. Близки к этому по значению типовые законы, например, типовой закон ЮНСИТРАЛ о международном коммерческом арбитраже стал основой для соответствующих национальных законов более, чем в 45 странах мира. И.И. Лукашук обращает внимание, что акты подобной природы не обладают юридически обязательным характером, однако на их примере видно то влияние, которое оказывается на внутригосударственные нормы со стороны международных.

Взаимодействие международного и национального права в современном обществе прослеживается и на примере такого инструмента, предусмотренного ст. 288 Договора о функционировании ЕС, как директива. Это акт, издаваемый институтами ЕС (а именно институтами межнационального сотрудничества и наднациональными институтами), в котором закрепляются цели, которые должны быть достигнуты национальными властями, однако им предоставляется право самостоятельно избирать формы, процедуры и механизмы достижения соответствующих целей. В отношении некоторых сфер Б.Н. Топорнин говорит, что такой правовой акт «является самым подходящим». И действительно, директива позволяет последовательно осуществить взаимодействие международного и национального права в каждом государстве, которого она касается, учитывая особенности этого государства, менталитет населения. Например, если вдруг директива коснётся семейных ценностей, с большой долей вероятности, принимаемые для достижения установленной цели национальные нормативно-правовые акты будут в достаточной мере различны в странах Западной Европы и Балканских странах.

Возвращаясь к глобализации, следует заметить, что она подразумевает сближение государств в самых разнообразных областях. Ведь современное общество нуждается в единстве во всём. Это удобно. Люди по всему миру питаются в кафе Макдоналдс, носят джинсы и учат английский. И право здесь не является исключением. Благодаря взаимодействию международного и национального права (именно в его нормативном аспекте), сегодня имеет место унификация права. В наше время приходится говорить и о гармонизации – более мягком процессе, который также предполагает единство, но единство на уровне общих принципов, на основе которых выстраивается внутригосударственное право. Сегодня уже шла речь о подобных примерах, однако представляется целесообразным вновь поговорить об этом: в 21 веке люди часто пересекают границы, поэтому они заинтересованы в том, чтобы правовые источники о защите прав человека были едины (или подобны) на территориях различных государств. В этой связи исключительной важностью, например, обладает Хартия ЕС об основных правах, которой в Лиссабонском договоре был придан юридически обязательный характер. Взаимодействие международного и национального права в данном примере особенно интересно в таких странах, как Великобритания и Польша, которые хоть и обязаны претворить в жизнь её положения, но всё же приняли национальные нормативно-правовые акты, содержащие оговорки к Хартии (посчитав, что в Хартии содержатся не такие всеобъемлющие права, как по их национальному законодательству). Не зря по этому поводу многие ученые рассуждали о важности защиты прав человека не только на национальном уровне. Так, например, М. Ганджи, пусть и очень категорично, но справедливо отмечает, что «соблюдение прав человека является … делом международного сообщества».

Наконец, одно из проявлений взаимодействия международного и национального права было весьма точно исследовано и описано Г.В. Игнатенко. Дело в том, что в современном праве существуют такие явления, которые в рамках правоприменения стали синтезом национальной и международной системы права, превратившись в нечто большее и при этом менее статичное, чем просто отрасль. Речь о правоприменительных комплексах, например, о международном частном праве, которое стало результатом взаимодействия международного и национального права благодаря тому, что в правоприменении в данной сфере они совместимы.

Таким образом, взаимодействие международного и национального права в 21 веке представляется не только возможным, но и юридически необходимым. У этого взаимодействия существует множество предпосылок, в первую очередь, необходимость сотрудничества государств, имеющая целью противостоять вызовам современности. При этом во взаимодействии сегодня нуждаются и непосредственно граждане, ведь недаром В. Леви отмечал, что «всё право в конечном итоге адресует себя индивидам».