Правила жизни Владимира Ленина

Российский революционер, скончался в 1924 году в возрасте 53 лет.

Мы знаем, чего хотим, потому мы победим.

Никто не повинен в том, если родился рабом, но раб, который не только чуждается стремления к своей свободе, но приукрашивает и оправдывает свое рабство, есть внушающий законное чувство негодования, презрения и омерзения холуй и хам.

Но посмотрите, как быстро выпрямляется вчерашний раб, как сверкает огонек свободы даже в полупотухших глазах.

Поменьше доверия к Государственной думе, побольше доверия к силам вооружающегося пролетариата, господа!

Скажи мне, кто тебя хвалит, и я тебе скажу, в чем ты ошибся.

Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов.

Месяцы революции скорее и полнее воспитывают иногда граждан, чем десятилетия политического застоя.

Никто в мире не в состоянии скомпрометировать революционных марксистов, — если они сами себя не скомпрометируют.

Что своеобразно в России, это — гигантски быстрый переход от дикого насилия к самому тонкому обману.

Вся эта пресса до тошноты переполнена лицемерием, лицемерием двоякого рода: казенным и либеральным.

Нам до последней степени трудно, почти невозможно отграничить болтающих от работающих. И едва ли найдется другая страна, в которой бы смешение этих двух категорий было так обычно, вносило такую тьму путаницы и вреда, как в России.

Кто хочет помочь колеблющимся, должен начать с того, чтобы перестать колебаться самому.

Революция в известном смысле означает собою чудо.

Капиталисты готовы продать нам веревку, на которой мы их повесим.

Не бояться признавать своих ошибок, не бояться многократного, повторного труда исправления их — и мы будем на самой вершине.

Поскрести иного коммуниста — и найдешь великорусского шовиниста.

Великие революции в ходе своей борьбы выдвигают великих людей и развертывают такие таланты, которые раньше казались невозможными.

Политика есть концентрированное выражение экономики.

Войну надо вести по‑настоящему, или ее совсем не вести. Середины тут быть не может.

Самое опасное в войне — это недооценить противника и успокоиться на том, что мы сильнее.

К черту всех примирителей, людей с «неуловимыми взглядами» и мямлей!

Политические события всегда очень запутаны и сложны. Их можно сравнить с цепью. Чтобы удержать всю цепь, надо уцепиться за основное звено.

Поменьше политической трескотни. Поменьше интеллигентских рассуждений. Поближе к жизни.

Жизнь идет вперед противоречиями, и живые противоречия во много раз богаче, разностороннее, содержательнее, чем уму человека спервоначалу кажется.

Русский язык мы портим. Иностранные слова употребляем без надобности. Употребляем их неправильно. К чему говорить «дефекты», когда можно сказать недочёты, или недостатки, или пробелы?

Если я знаю, что знаю мало, я добьюсь того, чтобы знать больше.

Невежество не есть аргумент.

Наша основная задача состоит в том, между прочим, чтобы в противовес буржуазной «правде» противопоставить свою правду и заставить ее признать.

Я всегда с гордостью, может быть, наивной, детской, думаю: вот какие чудеса могут делать люди. Но часто слушать музыку не могу, действует на нервы, хочется милые глупости говорить и гладить по головкам людей, которые, живя в грязном аду, могут создавать такую красоту. А сегодня гладить по головке никого нельзя — руку откусят, и надобно бить по головкам, бить безжалостно, хотя мы, в идеале, против всякого насилия над людьми.

Всеобщая вера в революцию есть уже начало революции.