Калмыцкий поселок Утта официально считают самым жарким местом в России. Летом температура на солнце — около 70 градусов. Водовоз — до сих пор востребованная профессия. Пресную воду можно накачать только в колодцах, а они в степи. Днем у жителей сиеста. Об особенностях выживания на "полюсе жары" — в репортаже РИА Новости.
"Даже птицы не летают"
"Чтобы прочувствовать местный колорит, вам нужно было в мае приехать. Тогда у нас страшная пыльная буря прошла. Порывы ветра под 25 метров в секунду, видимость нулевая, земля с небом сравнялась. Или в конце июля, когда в тени 42, а на солнце — больше 70", — с Гульзадой Бисембаевой, начальницей уттинской метеорологической станции, мы идем по пустому поселку. В полдень на улицах ни души. Ветер гонит по дороге перекати-поле. В тени покрашенного в серебристый цвет памятника Ленину прячется щенок. "Сейчас еще не так жарко, хоть какую-то живность встретишь. В самый зной даже птицы не летают", — продолжает Гульзада Ишановна. В помещении она снимает с головы косынку. Всего пять минут назад намочила ее, чтобы не получить солнечный удар. Пока дошла до работы, ткань высохла. "Не подумайте, на улице у нас в обморок не падают. Разве что раньше детям на линейке в честь последнего звонка становилось плохо. Сейчас в жару стараются сократить программу", — рассказывает метеоролог. На станции первым делом проверяем показания термометров. В тени — 39, на почве — 63. "Холодает", — радуется Бисембаева.
Здесь она родилась и выросла. Но и для нее местный климат в тягость. Жалуется на солнечную аллергию. Стоит выйти с открытыми плечами на улицу, все тело зудит, кожа покрывается пятнами. "И не у одной меня так. Может, солнце стало агрессивнее?"
"Спим на улице"
Самой жаркой точкой на карте России поселок Утта назвали в 2010-м. Температура в тени (именно на этот показатель смотрят метеорологи) 12 июля поднялась до 45,4 градуса. На почве — 70. Это до сих пор абсолютный рекорд по стране. Тот год Бисембаева помнит хорошо — уже в июле степь пожелтела. Выгорело 85 процентов растительности.
"Хотя и в 2020-м была ужасная засуха, — добавляет она. — Полынь на корню спекалась. От голода скотина ела целлофановые пакеты, которые разметал ветер. Желудки у животных забивались, болели".
Раньше пиковые показатели температуры фиксировали здесь лишь в течение нескольких дней. В последние годы жара затяжная. "Вот, например, данные за август, — Гульзада Ишановна достает из шкафа журнал метеорологических наблюдений. — Только в первой декаде температура была на шесть градусов выше средней за предыдущие годы. Одиннадцать дней почва прогревалась до 74 градусов".
Первый вопрос, который задают уттинцам: как они раньше жили без кондиционеров.
"Справлялись. На ночь каждый день промывали полы. Насухо не вытирали — чтобы влага оставалась. Окна закрывали газетами или старыми обоями. Спали на улице", — вспоминает Бисембаева, добавляя, что до сих пор летом ночует на участке.
Вместе с аномальной даже для этого места жарой в Калмыкию пришла еще одна напасть — песчаные бури. Местные говорят, их долго не было. Сразу за метеостанцией — барханы. Сейчас это больше туристический объект — сюда приезжают ради красивых фото "как в Сахаре". Но жители опасаются, что пески начнут засыпать дома. "У меня очень яркие воспоминания детства: после пыльных бурь мы не могли открыть калитку — вход заваливало. Приходилось откапывать. У забора всегда стояла лопата", — говорит начальница метеостанции.
"Умер за рулем"
Вечером, когда перестает дуть обжигающий ветер, а зной сменяется прохладой, Елена Туекбасова выходит посидеть на лавочке у забора. У нее сахарный диабет и лишний вес, в такую жару ей особенно тяжело. "Раньше дома у всех были мазаные, прохладу сохраняли. А сейчас все зашились в пластик, в сайдинг", — Елена показывает на железный забор, которым обнесен ее участок. На его месте когда-то стоял штакетник, и в саду было прохладнее — от колодцев шел свежий воздух. Муж Туекбасовой работал водовозом. Умер за рулем, когда объезжал чабанские стоянки.
"Тогда ребята воду только ночью возили, чтобы до зноя успеть, — объясняет Елена. — Под утро мужу плохо стало. Он решил: пока не развезет все заказы, домой не вернется. В итоге сердце не выдержало. Но в последнем отчете указано, что он все точки объехал". После смерти мужа Елена не потянула хозяйство. "Пока Миша был жив, воду мы не экономили. Перед домом росли абрикосы, карликовая вишня. В огороде — баклажаны, картошка, чеснок. Теперь все подчистую высохло. Ни одного дерева", — говорит Елена.
В связи с потерей кормильца она получает пенсию — 9,4 тысячи рублей. Из них тысячу ежемесячно тратит, чтобы заказать в дом воду. Одна цистерна в три с половиной "куба" — 500 рублей. Жителям Утты полагаются "безводные" — 30 процентов к окладу. Но платят их тем, кто работает.
"Это несправедливо, — считает Туекбасова. — У нас в поселке таких только 15 процентов. Остальные либо на пенсии, либо не могут устроиться — некуда. А вода нужна всем".
"Очередь занимали с ночи"
Едва рассветает, один из пяти местных водовозов Ринат Нуралиев отправляется в рейс. На часах шесть утра, но в кабине его ГАЗа уже душно, как в бане. В окрестностях Утты несколько степных колодцев. Ближайший примерно в километре по барханам. Все, кроме одного, вырыли еще в советское время. Последний — два года назад. Пока он не функционировал, с водой были проблемы. В самые засушливые дни водовозы с ночи выстраивались в очередь, чтобы опередить коллег. "Если воду всю выкачивают, через час колодец снова наполнится. Но простаивать никому не охота", — объясняет Ринат.
Нуралиев — потомственный водовоз. За рулем грузовика сидели его отец и брат. Сам он долгое время работал в совхозе, потом купил собственную машину. Но при нынешних ценах на бензин ездить невыгодно: "Это скорее обязанность, что ли. Или призвание". Ринату 43 года. Почти все мужчины его возраста покинули поселок. Он о таком даже не думал. "Не могу я в городе: суета, машины, — Ринат размашистым движением дергает ручку передач с розочкой на набалдашнике. — Да и от ходьбы по асфальту у меня ноги болят. А здесь, в степи, могу десятки километров пройти". О смене профессии он тоже не думает. Шум мотора заглушает некоторые его слова. Но по выражению лица понятно: он счастлив.
"Экономим на себе"
На чабанской стоянке Рината давно ждут: питьевая вода у пастуха Саида закончилась. Жена чабана с красивым именем Зумруд разливает чай. На вкус он слегка солоноватый. На точке (так здесь называют чабанскую стоянку) есть скважина. Вот только вода идет соленая — пригодна разве что для животных. Саид — дагестанец, но родился в Калмыкии. Овцеводством занялся по примеру отца. "В Дагестане тоже жарко. Но здесь температуру ощущаешь по-другому. У нас в горах нет этой духоты. И песчаных бурь", — замечает он. Его супруга жалуется, что песок попадает в волосы, обувь, просачивается сквозь оконные рамы, оседает на еде. Она даже готовить старается заранее, если знает, что надвигается буря.
Местные признаются, что из-за засухи скотину в последние годы держать стало невыгодно. У учительницы русского языка Светланы Абильхаировой довольно большое хозяйство — 20 коров и 12 телят. Цистерны воды хватает на день-два.
"Иногда на себе экономим ради телят. Животные при недостатке питья теряют в весе, — объясняет женщина. - Дождей нет, травы нет, питания нет. Бродят неприкаянные. Раньше были естественные пастбища — стада паслись в степи. Для них главное, чтобы полынь росла. А сейчас она сгорает за лето. Приходится откладывать огромные деньги на корма. На животноводческих стоянках люди по полтора-два миллиона за зиму тратят. Это цена квартиры". Оазис в степи
Утта не всегда была безводной пустыней. В конце 1980-х сюда провели водопровод от Волги — по прямой это 140 километров. Все ради нужд овцеводческого совхоза. Тогда поселок превратился в настоящий оазис посреди степи. Местные жители выращивали фрукты, а цветы были у каждой хозяйки.
Тогда же открыли лимонадный цех. Две пустые бутылки можно было сдать в пункт приема, а взамен получить одну — с "Буратино" или ситро. "Потом, в девяностые, пастухи стали делать незаконные врезки в трубы и заливали степь, чтобы поить коров, овец. В итоге воду перекрыли", — объясняет глава поселка Вадим Сангаджиев. Его "Нива" прыгает на кочках. Асфальт в Утте в огромных ямах: быстро приходит в негодность из-за высокой температуры.
Сангаджиев возглавляет сельское поселение с 2018-го. При нем в Утте наладили уличное освещение, построили детский сад, пожарную часть. До этого степь, которая "горела страшно", тушили водовозы. В пандемийном 2020-м в центре поселка появилась железная стела "Утта — полюс жары". Сангаджиев варил ее вместе с одноклассником. Говорит, идей для проектов хватает - разбить парк, выложить площадку плиткой, высадить аллею. Вот только реализовать их будет сложно - деревья и кустарники попросту засыхают.
ria.ru
5.8М
