орреспондент по Ближнему Востоку, северная Сирия
Палатки расположены так близко к пограничной стене между Сирией и Турцией, что почти касаются ее.
Те, кто живет здесь, на сирийской стороне, возможно, были перемещены в результате гражданской войны, длящейся в стране более десяти лет. Но они также могли быть выжившими после землетрясения. Катастрофы накладываются друг на друга в Сирии.
Землетрясение, не затронутое международными границами, принесло хаос в обе страны. Но международные усилия по оказанию чрезвычайной помощи были сорваны контрольно-пропускными пунктами. На юге Турции тысячи спасателей с тяжелым подъемным оборудованием, парамедиками и собаками-ищейками запрудили улицы и все еще работают над поиском выживших. В этой части северо-запада Сирии, удерживаемой оппозицией, ничего подобного не происходит.
Я только что пересек границу после четырехдневного пребывания в городе Антакья, Турция, где реакция на помощь представляет собой какофонию - сирены скорой помощи ревут всю ночь напролет, десятки землеройных машин ревут и разрывают бетон 24 часа в сутки. Среди оливковых рощ в деревне Бсания, в сирийской провинции Идлиб, в основном царит тишина.
Дома в этом пограничном районе были построены недавно. Сейчас более 100 исчезли, превратившись в агрегат и призрачную белую пыль, которая порывами ветра разносится по сельхозугодьям. Когда я перелезаю через покрытые мелом останки деревни, я замечаю брешь в руинах. Внутри ванная комната, отделанная розовой плиткой, прекрасно сохранилась.
Землетрясение поглотило дом Абу Ала и унесло жизни двух его детей.
Б "Спальня там, это мой дом", - говорит он, указывая на груду обломков. "Моя жена, дочь и я спали здесь - Вала, 15-летняя девочка, была на краю комнаты по направлению к балкону. Бульдозер смог найти ее, [поэтому] я забрал ее и похоронил".
В темноте он и его жена цеплялись за оливковые деревья, когда подземные толчки сотрясали склон холма.
Сирийские силы гражданской обороны, также известные как "Белые каски", которые действуют в районах, удерживаемых оппозицией, сделали все, что могли, с помощью кирки и лома. Спасателям, которые получают финансирование от британского правительства, не хватает современного спасательного оборудования.
Абу Ала' срывается, когда описывает поиски своего пропавшего 13-летнего сына Ала'. "Мы продолжали копать до вечера следующего дня. Пусть Бог даст силы этим людям. Они прошли через ад, чтобы откопать моего мальчика".
Он похоронил мальчика рядом со своей сестрой.
Бсания была небольшой, но это был дом. Ряды современных многоквартирных домов с балконами, выходящими на сирийскую сельскую местность в Турции. Абу Ала описывает это как процветающее сообщество. "У нас были хорошие соседи, приятные люди. [Они] теперь мертвы".
Глубоко религиозный человек, он теперь лишен всего. "Что я собираюсь делать?" спрашивает он. "Здесь нет ни палаток, ни помощи, ничего. До сих пор мы не получали ничего, кроме Божьей милости. И я здесь, брошенный бродить по улицам".
Когда мы уходим, он спрашивает меня, есть ли у меня палатка. Но нам нечего ему дать.
Я встречаюсь с "Белыми касками", ожидая увидеть, что они ищут выживших. Но уже слишком поздно. Исмаил аль Абдулла устал от усилий и того, что он описывает как пренебрежение мирового сообщества к сирийскому народу. Он говорит, что у международного сообщества руки в крови.
"Мы прекратили поиски выживших после того, как прошло более 120 часов", - говорит он. "Мы старались изо всех сил спасти наших людей, но не смогли. Никто нас не слушал.
"С первого часа мы призывали к срочным действиям, к срочной помощи. Никто не ответил. Они просто говорили: "Мы с вами", ничего больше. Мы сказали, что нам нужно оборудование. Никто не ответил."
За исключением нескольких испанских врачей, ни одна международная группа помощи не добралась до этой части Сирии. Это анклав сопротивления правлению Башара Асада. Находящийся под защитой Турции, он контролируется "Хайат Тахрир аш-Шам" (HTS), исламистской группировкой, которая когда-то была связана с "Аль-Каидой". Группа разорвала эти связи, но почти все правительства не имеют с ними никаких отношений. Все время нашего пребывания в Сирии вооруженные люди, которые не хотели, чтобы их снимали, сопровождали нас и стояли поодаль.
Более десяти лет спустя после застопорившейся гражданской войны в Сирии 1,7 миллиона человек, проживающих в этом районе, продолжают выступать против правления президента Асада. Они живут во временных лагерях и недавно построенных убежищах. Большинство из них были перемещены не один раз, так что жизнь здесь и без того была очень тяжелой до землетрясения.
Международная помощь, которая поступает в эту часть Сирии, ничтожна. Многие жертвы землетрясения были доставлены в больницу Баб аль-Хава, которая поддерживается Сирийско-американским медицинским обществом. По словам главного хирурга доктора Фарука аль Омара, сразу после операции они пролечили 350 пациентов, и все с помощью всего одного ультразвука.
Когда я спрашиваю его о международной помощи, он качает головой и смеется. "Мы не можем больше говорить на эту тему. Мы много говорили об этом. И ничего не произошло. Даже в нормальной ситуации у нас не хватает медицинского персонала. И только представьте, на что это похоже в этой катастрофе после землетрясения", - говорит он.
В конце коридора в инкубаторе лежит крошечный младенец. Череп Мохаммеда Гайята Раджаба разбит и перевязан, а его маленькая грудная клетка поднимается и опускается благодаря респиратору. Врачи не могут быть уверены, но они думают, что ему около трех месяцев. Оба его родителя погибли во время землетрясения, и сосед нашел его плачущим в одиночестве в темноте под обломками своего дома.
Сирийский народ много раз был покинут, и скажите мне, что он привык к тому, что им пренебрегают. Но все еще есть гнев из-за того, что больше помощи не поступает.
В городе Гарем Фадель Гадаб потерял свою тетю и двоюродного брата.
"Как это возможно, что ООН отправила помощь всего на 14 грузовиков?" спрашивает он. "Мы здесь ничего не получали. Люди на улицах".
В Сирию поступило больше помощи, но не так много, и ее слишком мало, слишком поздно.
В отсутствие международных спасательных команд в Гареме дети разбирают завалы. Мужчина и двое мальчиков с помощью автомобильного домкрата разбирают рухнувшие остатки здания, аккуратно раскладывая корм для животных на одеяло. Жизнь в Сирии не дешевле, но она более ненадежна.
День заканчивается, и я должен уходить. Я пересекаю границу обратно в Турцию и вскоре застреваю в дорожной пробке или машинах скорой помощи, строительной технике - в тупике национальных и международных мер по оказанию помощи.
На моем телефоне появляется сообщение от турецкого спасателя, сообщающего мне, что его команда нашла женщину живой после 132 часов, проведенных под ее домом. Позади меня, в Сирии, с наступлением темноты, остается только тишина.
47.5к
