Когда был перекрёстный допрос, оперативники в прямом смысле пытали меня сонного, оскорбляли, били подзатыльники.

7 апреля я Копеин Е. П. С 11 часов дня распивал спиртное с знакомым Михаилом Елисеевым. Михаилу позвонили его знакомые, примерно 18 часов. Мы с Михаилом поехали к его знакомым. Как мы приехали-я помню, и мы продолжели распивать. Как я уснул я не помню. Меня стащили с кровати, начали бить с криками, что я наступил и сломал чейто телефон. Свой телефон я увидел в руках одного из знакомых Михаила. Я начал успокаивать их, что разберёмся и мне налили водки. Выпив пару раз я вышел по нужде и увидел что нет машины. На меня накинулась большая белая собака, я побежал в лес, и упал. Собака лаяла, кидалась, но не кусала. Я услышал, что кто-то завёт собаку, я закричал, чтобы убрали собаку, но в ответ услышал «взять», и опять побежал. Так я заблудился. Была ночь, у меня больные ноги, я постоянно вспотыкался и падал. Утром — я вышел на дачи «минеральные». Один дачник указал мне дорогу, отвезти меня до города отказался так как я был сильно грязный. Я вышел на трассу и понимая, что такого грязного меня никто не возьмёт в машину, и не знал в какую сторону идти, и ноги болят-идти не возможно. Упав духом я упал на обочину, и уснул. Меня разбудила девушка в полицейской форме, но она мне сказала, что ничем помочь мне не может. И я,чтоб спасти свою «шкуру» начал врать, что меня с машины выбросили наркоманы, в тот момент мне казалось, что других шансов выжить у меня нет. Тогда она дала мне сигарет и полторашку какой-то настойки и начала звонить в полицию, но небыло антены. Сказала, что отъедет, как появится антена сообщит в полицию.

Приехала полиция и я уже врал дальше, а когда увидел Кабанова, то вообще оставалось только врать. Кабанова и Кононенко и о их связях с наркомафией ЛОМОВ я знаю не по наслышке, о чём подробнее буду писать в СБУ после консультации. ЛОМЫ «нежаловали» меня, грузили на деньги, вывозили на кладбище. Такое же отношение комне у Кобанова и Кононенко. Кононенко на допросе, при других оперативниках высказывал, что я должен ЛОМАМ деньги, не однократно проявлял интерес к квартире в Степном в которой мы не живём.

Когда меня привезли в отделения полиции да и вообще пока меня допрашивали, я просил поспать хотябы в камере, я засыпал у полицейских машинах, на лавках в колидорах и сильно болели ноги после ночи блуждания по лесу. Когда был перекрёстный допрос, оперативники в прямом смысле пытали меня сонного, оскорбляли, били подзатыльники.

К вечеру второго дня без сна, с адской болью в ногах я подписывал все бумаги не читая-лижбы отпустили домой спать. На следующий день приехали другие оперативники и начали распрашивать за наркоманов которые угнали у меня машину. Я им сразу расказал правду-всё ,что помнил. В течении двух-трёх часов они нашли машину за, что благадарю. Я инвалид 3 группы, ноги. У меня двое несовершеннолетних детей: сын 4 года, дочь 14 лет. Машина единственный способ заработать на хлеб, с моими больными ногами. Когда я приехал забирать машину, полицейские сказали, что я её сам разбил и бросил тут и телефон у меня никто не отбирал и ключи от машины я потерял сам, и мне будет лучше подписать, что притензий не имею. В противном случае они не смогут отдать мне машину по каким-то статьям и то, что эксперт не может попасть в салон машины. Если подпешу, что притензий не имею, для меня будет лучше и я смогу забрать машину. Я поверил им. Подписывал всё не глядя-как будет лучше.

Я уехал работать в Чугуевку-вывозить пасеку в лес. По возвращению, жена Копеина Е. А. рассказала мне, что приезжал полицейский, представился, но в разговоре вёл себя надменно оскорбительно, на что она ему ответила отказом продолжать с ним разговор и хотела закрыть ворота. Полицейский стал удерживать ворота говорил, что её кто-то упоминал и поэтому она является свидетелем и обязана. Мне Екатерина сказала, что ей стало обидно от его повидения и дальше его не слушала.

Я Копеин Е. П. инвалид 3 группы. Двое несовершеннолетних детей на иждевении обращаюсь к вам в надежде на справедливость полностью осазнаю мною садееное, но в тот момент на трассе единственый шанс выжить в той ситуации.

А телефон свой я видел в руках знакомых Михаила, они вытащили у меня с кармана вместе с ключом и двести рублей-я уверен в этом, хоть и был не трезв.