Контроль за рабочими по камерам.
Денис, приведу Вам следущие нормы и судебную пркатику!
Во-первых, этим нарушается конституционное право гражданина на неприкосновенность частной жизни (ч. 1 ст. 23 Конституции РФ), поскольку сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются (ч. 1 ст. 24 Конституции). При этом не следует рассматривать термины «частная жизнь», «персональные данные» в узком смысле, как жизнь гражданина, скрытую от иных граждан. Европейский суд по правам человека неоднократно подчеркивал, что даже в публичной сфере существует зона взаимодействия человека с другими людьми, которая может относиться к сфере «частной жизни» (постановление Европейского суда от 28.01.2003 г. по делу «Пек против Соединенного Королевства» (Peck v. United Kingdom); постановление Европейского суда по правам человека от 24.06.2004 г. «Дело «Фон Ганновер (Принцесса Ганноверская) (Von Hannover) против Германии»).
Во-вторых, если работник на рабочем месте в полном объеме выполняет нормы выработки и требования должностной инструкции по данной трудовой функции, то даже частные перекуры и личные разговоры по телефону не дают оснований работодателю наказывать работника за неисполнение трудовых обязанностей. Соответственно, теряется сам смысл в установлении слежения за работником в виду подобного аргумента.
В-третьих, работник имеет право на полную достоверную информацию об условиях труда и требованиях охраны труда на рабочем месте (ст. 20 ТК РФ), в т.ч. за способами контроля в отношении его производственной деятельности. Излишняя регламентация поведения работника на рабочем месте, не связанная с трудовыми обязанностями работника, а обусловленная лишь субъективным усмотрением работодателя, незаконна. Конечно, имеются профессии, которые предполагают полную концентрацию на производственном процессе — охранники, телохранители, авиадиспетчеры и т.п., но все же к большинству профессий таких жестких требований не предъявляется (об этом речь пойдет ниже).
В п. 2 ст. 86 ТК РФ установлено, что «при определении объема и содержания обрабатываемых персональных данных работника работодатель должен руководствоваться Конституцией Российской Федерации, настоящим Кодексом и иными федеральными законами». Конечно, поведение работника на рабочем месте подпадает под определение персональных данных (ч. 1 ст. 85 ТК РФ). И совершенно ясно, что в данной норме законодатель как раз ссылается на нормы Конституции, охраняющие частную жизнь. Непрерывный восьмичасовой (и более) контроль за работником на рабочем месте не может не затронуть его частной жизни, ведь за это время он может, например, сделать необходимый для него звонок домой, содержание которого и составляют личные сведения, охраняемые Конституцией.
Аналогичное решение вопроса обнаруживается и в п. 8 ст. 9 Федерального закона от 27.07.2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»: «Запрещается требовать от гражданина (физического лица) предоставления информации о его частной жизни, в том числе информации, составляющей личную или семейную тайну, и получать такую информацию помимо воли гражданина (физического лица), если иное не предусмотрено федеральными законами».
Итак, негласное получение информации возможно лишь по прямому указанию закона. Федеральный закон от 12.08.1995 г. № 144-ФЗ (в ред. от 02.12.2005 г.) «Об оперативно-розыскной деятельности» дает право вести негласное видеонаблюдение лишь оперативными подразделениями государственных органов.
В ч. 5 ст. 6 названного закона прямо указано, что «запрещается… использование специальных и иных технических средств, предназначенных (разработанных, приспособленных, запрограммированных) для негласного получения информации, не уполномоченными на то настоящим Федеральным законом физическими и юридическими лицами». Иными словами, работодатель не уполномочен осуществлять негласные мероприятия по слежению за работником с помощью технических средств.
Все вышеприведенные выводы подтверждаются судебной практикой.
Судебная практика
Председатель Арбитражного суда Костромской области Г. в октябре 2004 г. установила в рабочих кабинетах некоторых судей этого суда скрытую видео- и звукозаписывающую аппаратуру, которая фиксировала все происходящее в данных помещениях в течение года. В связи с этим решением Высшей квалификационной коллегии судей РФ от 29 марта 2006 г. на Г. наложено дисциплинарное взыскание в виде досрочного прекращения ее полномочий в качестве председателя и судьи. Считая названное решение неправомерным, Г. обратилась в Верховный суд РФ с заявлением (жалобой).
Однако и Верховный Суд РФ счел, что данные действия Г. являются грубым нарушением статей 23 и 24 Конституции Российской Федерации, статей 6, 8 и 13 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» и пункта 1 статьи 16 Закона Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации», предусматривающего, в частности, что неприкосновенность судьи включает в себя неприкосновенность личности, неприкосновенность занимаемых им жилых и служебных помещений, тайну переписки и иной корреспонденции (телефонных переговоров, почтовых, телеграфных, других электрических и иных принимаемых и отправляемых судьей сообщений).
Доводы Г. о том, что как руководитель суда она имела право установить скрытую видео- и звукозаписывающую аппаратуру в рабочих кабинетах судей на основании Закона Российской Федерации «О безопасности», суд нашел несостоятельными, поскольку ни одна из норм данного Закона такого права ей не предоставляла. Поэтому Верховный суд РФ отказал Г. в удовлетворении ее заявления. К таким же выводам пришла и кассационная инстанция, в которой Г. пыталась обжаловать решение Верховного суда РФ.
Имеются также судебные дела о восстановлении на работе работника, уволенного по п. 5 ст. 81 ТК РФ (за неоднократное неисполнение без уважительных причин трудовых обязанностей), в которых в качестве доказательства дисциплинарного проступка фигурирует негласно сделанная видеозапись.
Судебная практика
В рамках одного судебного разбирательства была предъявлена видеокассета с записью, из которой явно следовало, что официант грубо общался с клиентом, не оказал ему услуги в полном объеме и с надлежащим качеством. Понятно, что обязанность вежливого обслуживания посетителей входит в трудовую функцию официанта, и ее нарушение свидетельствует о дисциплинарном проступке. Именно эти доводы и привел работодатель в качестве обоснования законности увольнения. Были приведены также возражения, что устройства видеозаписи были установлены в зале ресторана, то есть в месте общего пользования, где не предполагается частной жизни работника и, соответственно, охраны его частной жизни.
Однако суд встал на сторону работника и мотивировал свое решение следующим образом. По делам о восстановлении на работе лиц, уволенных по пункту 5 статьи 81 Кодекса, на ответчике лежит обязанность представить доказательства, свидетельствующие о том, что совершенное работником нарушение, явившееся поводом к увольнению, в действительности имело место и могло являться основанием для расторжения трудового договора.
Такие доказательства в соответствии с гражданско-процессуальным законодательством должны обладать свойством допустимости (ст. 60 ГПК РФ). А в силу прямого указания закона доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу решения суда (ч. 2 ст. 55 ГПК РФ), т.е. такие доказательства свойством допустимости не обладают. По мнению суда, негласно полученная видеозапись не может являться основанием для наложения дисциплинарной ответственности на работника в виде увольнения (ст. 192, 193 ТК РФ), а иных доказательств совершения работником дисциплинарного проступка работодатель не смог предоставить.
Спросить
