Я ехал с отдыха, когда сотрудники ГАИ безосновательно остановили меня и применили излишнюю силу

Вот Вам примеры, давайте свои объяснения, если дело возбудят показания:

В приговоре не указано, соответствуют ли действия Иванова и Стукалова закону и другим нормативным актам.

В соответствии с положениями ст. 238 Кодекса РСФСР об административным правонарушениях работник милиции может доставить правонарушителя в милицию в целях составления протокола об административном правонарушении при невозможности составить его на месте. В связи с этим суду надлежало выяснить, почему такой протокол не был составлен Ивановым и Стукаловым в ресторане и чем было вызвано доставление Большакова в отделение милиции.

Судом была исследована имеющаяся в материалах дела выписка из приказа, определяющего основание и условия помещения задержанных в комнату для задержания. Однако не проверено, правомерно ли был помещен Большаков в такую комнату.

Условия применения физической силы, в том числе боевых приемов борьбы, а также слезоточивого газа установлены Законом Российской Федерации "О милиции", но судом не выяснено, имелись ли такие условия при совершении Ивановым и Стукаловым указанных выше действий в отношении потерпевших.

Таким образом, суд первой инстанции не выполнил требования ст, 20 УПК о полном, всестороннем и объективном исследовании

ОБЗОР СУДЕБНОЙ РАБОТЫ ВОЕННЫХ СУДОВ ГАРНИЗОНОВ

И ОБЪЕДИНЕНИЙ ЗА I ПОЛУГОДИЕ 1999 Г.

Применение насилия, не опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти образует состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 318 УК Российской Федерации, лишь в том случае, если оно связано с исполнением этим представителем власти своих должностных обязанностей. Применение такого насилия в связи с неправомерными действиями представителя власти состав данного преступления не образует.

Согласно приговору военного суда Майкопского гарнизона Панаетов был признан виновным в применении насилия, не опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей и осужден по ч. 1 ст. 318 УК Российской Федерации к штрафу в размере 25 минимальных размеров оплаты труда, установленных законодательством Российской Федерации.

Суд установил, что во время следования на принадлежащем ему автомобиле ВАЗ-2103 Панаетов был остановлен сотрудниками ДПС ГАИ. Проверив документы Панаетова, сотрудник ГАИ заподозрил, что Панаетов находится в состоянии алкогольного опьянения, и предложил ему отдать ключи от автомашины, а также проехать в медицинское учреждение для освидетельствования. Однако Панаетов указание работников милиции выполнить отказался, а когда работники милиции, используя физическую силу, стали отбирать у него ключи от машины и надевать наручники, оказал им сопротивление, в ходе которого нанес сержанту милиции Богатыреву удар ногой по ноге, причинив последнему телесные повреждения в виде ушиба, кровоподтека и ссадины, не вызвавшие расстройства здоровья или утраты трудоспособности.

Военный суд Северо - Кавказского военного округа, рассмотрев дело по протесту председателя суда, отменил приговор и прекратил дело по следующим основаниям.

Согласно ч. 1 ст. 318 УК Российской Федерации уголовная ответственность за применение насилия, не опасного для жизни или здоровья, в отношении представителя власти наступает лишь в том случае, если насилие было применено в связи с исполнением представителем власти своих должностных обязанностей.

При этом должностные обязанности каждого представителя власти (в том числе и сотрудников милиции) подробно регламентированы в нормативных актах, которыми они обязаны строго руководствоваться при осуществлении возложенных на них функций, то есть действия представителей власти должны быть правомерными.

Однако из материалов дела следует, что действия, предпринятые сотрудниками ГАИ в отношении Панаетова, правомерными не являлись.

Заподозрив водителя в управлении транспортным средством в состоянии опьянения, то есть в совершении правонарушения, предусмотренного ст. 117 Кодекса РСФСР "Об административных правонарушениях", инспектор ГАИ Богатырев обязан был руководствоваться ст. 245 этого Кодекса, а также инструкцией по организации в органах внутренних дел производства по делам об административных нарушениях правил дорожного движения и иных форм, действующих в сфере обеспечения безопасности дорожного движения, введенной в действие приказом Министра внутренних дел Российской Федерации No. 130 от 23 марта 1993 года, устанавливающими порядок действий сотрудника милиции в таких ситуациях.

Согласно пункту 2.6.4 указанной инструкции в случае, когда в отношении водителя транспортного средства имеются достаточные основания полагать, что он находится в состоянии опьянения, в установленном порядке проводится его освидетельствование на состояние опьянения с применением индикаторной трубки "Контроль трезвости" или других предназначенных для этих целей технических средств.

Освидетельствование и его результаты оформляются протоколом освидетельствования с использованием индикаторной трубки "Контроль трезвости" или других предназначенных для этих целей технических средств (приложение 10). При этом обязательно присутствие не менее двух свидетелей.

Если водитель не согласен проходить освидетельствование на состояние опьянения с применением индикаторной трубки "Контроль трезвости" либо других технических средств, а также в случае несогласия с результатами проведенного с применением указанных средств освидетельствования, он направляется на медицинское освидетельствование.

При подтверждении факта нахождения водителя в состоянии опьянения составляется административный протокол.

При этом пункт 2.6.5 этой инструкции предусматривает, что в случаях уклонения водителя от прохождения освидетельствования на состояние опьянения в административном протоколе указываются имеющиеся у нарушителя признаки опьянения и его действия, характеризующие факт уклонения от освидетельствования. Протокол составляется в присутствии двух свидетелей.

Каких-либо оснований для административного задержания Панаетова, личность которого была установлена по предъявленным им документам, Кодекс РСФСР "Об административных правонарушениях" и другие нормативные акты, регулирующие порядок действий работников милиции в данной ситуации, не предусматривают.

Отсутствовали у них и основания для задержания автомашины Панаетова.

В соответствии с ч. ч. 1 и 4 ст. 245 Кодекса РСФСР "Об административных правонарушениях" задержание автомобиля, могло быть произведено лишь при наличии оснований, предусмотренных ч. ч. 2, 3 и 4 ст. 144 КоАП РСФСР, то есть в случае отсутствия у водителя соответствующих документов, подтверждающих право на управление данной машиной, при отсутствии данных о регистрации транспортного средства или наличия неисправности, влияющей на безопасность эксплуатации автомашины. Такие данные в отношении Панаетова в судебном заседании не установлены.

Из материалов дела следует, что по вызову Панаетова к нему приезжал офицер Кочнев, чтобы отогнать автомашину на стоянку в целях обеспечения ее сохранности. Будучи отстраненным от управления транспортным средством в связи с подозрением в употреблении спиртных напитков, Панаетов имел право передать свой автомобиль офицеру Кочневу для обеспечения его сохранности, однако находившиеся рядом работники милиции неправомерно воспрепятствовали ему в этом.

Более того, они в нарушение ст. ст. 13 и 14 Закона Российской Федерации от 18 апреля 1991 года "О милиции", предусматривающих исключительный перечень оснований и порядок применения сотрудниками милиции физической силы и специальных средств, применили к Панаетову силу и специальное средство - наручники.

Таким образом, действия сотрудников милиции, при которых один из них получил удар от Панаетова, были неправомерными, поэтому применение Панаетовым насилия в отношении сержанта милиции Богатырева не может быть расценено как связанное с исполнением последним своих должностных обязанностей, в связи с чем в действиях Панаетова отсутствует состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 318 УК Российской Федерации.

Поскольку Панаетов нанес удар Богатыреву, защищаясь от его неправомерных действий, военный суд Северо - Кавказского военного округа прекратил в отношении Панаетова дело за отсутствием состава преступления.

Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 22 апреля 1998 г.

(извлечение)

Органами предварительного следствия Чернышеву предъявлено обвинение в применении 30 апреля 1997 г. в г. Новоуральске насилия в отношении представителя власти - старшины милиции М. в связи с исполнением последним возложенных на него обязанностей по охране общественного порядка.

Свердловским областным судом 25 ноября 1997 г. Чернышев оправдан по ч. 1 ст. 318 УК РФ за недоказанностью вины в совершении преступления.

Государственный обвинитель в кассационном протесте поставил вопрос об отмене оправдательного приговора, считая, что выводы суда о незаконности действий работников милиции, в том числе и потерпевшего, по задержанию Чернышева как правонарушителя не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 22 апреля 1998 г. приговор в отношении Чернышева оставила без изменения, а протест - без удовлетворения, указав следующее.

Выводы суда о недоказанности вины Чернышева в совершении преступления соответствуют установленным в судебном заседании обстоятельствам по делу и основаны на всесторонне, полно и объективно проверенных в судебном заседании доказательствах.

Чернышев как в ходе всего предварительного следствия, так и в суде последовательно утверждал, что в течение вечера 30 апреля 1997 г. он дважды незаконно задерживался сотрудниками милиции К. и М. за якобы допущенное им нарушение общественного порядка, необоснованно доставлялся ими в дежурную часть УВД г. Новоуральска, но он никакого насилия в отношении М. не допускал, лишь возмущался незаконностью действий работников милиции.

В обоснование обвинения Чернышева органами следствия положены показания работников милиции - потерпевшего М. и свидетеля К., заключение судебно - медицинской экспертизы о наличии у М. телесных повреждений в виде ушиба грудной клетки, показания свидетелей Дмитриевского, Вертушенко и Гущина, являвшихся, по мнению следственных органов, очевидцами противоправного поведения Чернышева и его задержания.

В судебном заседании, как и на следствии, потерпевший М. показал, что Чернышев подошел, когда он с К. устанавливали личность находившегося на автобусной остановке пьяного мужчины, и заявил, что этот мужчина его друг и что они идут домой. Чернышев отказался предъявить документы и оттолкнул его, когда он попытался Чернышева задержать, после чего он с К. доставил его в помещение опорного пункта, где составил рапорт о совершении им административного правонарушения, предусмотренного ст. 158 КоАП РФ, а затем отправил в дежурную часть УВД. Там Чернышев выражался нецензурно, возмущался тем, что его задержали. Оттуда он был вскоре отпущен.

Как далее показал М., выйдя от них, Чернышев пошел к дому, возле которого был задержан, стал звонить в квартиры жильцов, разыскивая среди них очевидцев его задержания, но он с К. выпроводил его из подъезда. Оказавшись на улице, Чернышев пытался спровоцировать их на применение к нему физического насилия, а затем ударился головой о крыло стоявшего на дороге грузового автомобиля, стал грозить тем, что он "их посадит". Подойдя к нему (М.), Чернышев ударил его кулаком в грудь, после чего был вновь задержан и доставлен в опорный пункт.

Свидетель К. - работник милиции, производивший вместе с М. задержание Чернышева, подтвердил показания М., дополнив их тем, что тот находился в сильной степени опьянения, шатался из стороны в сторону, пытался ударить М., что и явилось причиной его задержания; в помещении опорного пункта Чернышев оскорблял работников милиции, грубил им, угрожал, а на улице, преследуя их, выражался нецензурно.

Из показаний М. и К. следует, что очевидцами допущенного Чернышевым правонарушения явились Дмитриевский и Вертушенко, объяснения которых они приобщили к своему рапорту о случившемся.

С целью проверки противоречивых показаний Чернышева, с одной стороны, М. и К. - с другой, суд допросил ряд свидетелей, в том числе и свидетеля Бурылеву, которая органами следствия не устанавливалась и не допрашивалась.

Как показала свидетель Бурылева, она видела Чернышева идущим по улице, ничего противоправного в его поведении не заметила, а за ним побежали работники милиции, заломили ему руки за спину и посадили в машину. Сразу после этого она пришла в опорный пункт и спросила, за что задержали мужчину, однако один из работников милиции стал выталкивать ее, говоря, чтобы не вмешивалась не в свое дело, и лишь после того, как она представилась народным заседателем и сказала, что напишет заявление по поводу незаконного задержания, ей пообещали разобраться, а затем сообщили, что задержанного отпустили.

Свидетель Дмитриевский заявил в судебном заседании, что ни он, ни Вертушенко очевидцами противоправного поведения Чернышева не были, но видели, как работники милиции с применением силы задержали последнего, что объяснения от их имени составили сами работники милиции, а они их подписали.

Свидетель Гущин - водитель грузовой автомашины также не подтвердил противоправности поведения Чернышева, пояснив, что видел, как работники милиции вели Чернышева, заломив ему руки за спину.

Допрошенные в качестве свидетелей сотрудники милиции З., Н., М., Б., с которыми Чернышеву приходилось общаться в помещении опорного пункта и УВД, опровергли показания М. и К. о том, что Чернышев был сильно пьян, вел себя недостойно, сквернословил, оскорблял работников милиции, угрожал им. По их словам, Чернышев, прилично одетый, находился в легкой степени опьянения и вел себя спокойно, лишь возмущался незаконными, по его мнению, по отношению к нему действиями работников милиции.

Таким образом, ни в ходе следствия, ни в суде не были установлены иные, кроме М. и К., лица, которые подтвердили бы, что Чернышев, находясь в общественном месте в состоянии опьянения, оскорбляющем общественную нравственность и человеческое достоинство, совершил мелкое хулиганство либо оказал неповиновение законным требованиям работников милиции.

М. и К. по-разному описывают поведение Чернышева, основания его задержания и характер административного нарушения.

Исследовав и оценив доказательства, суд обоснованно пришел к выводу о том, что М. и К. в своих показаниях искажают действительные события происшедшего, пытаются представить поведение Чернышева в худшем виде в целях доказать законность своих действий как работников милиции, что правонарушения Чернышев не совершал и задержание его работниками милиции было, по существу, незаконным.

С учетом такой оценки показаний М. и К. и отсутствия иных доказательств, подтверждающих их достоверность, суд правильно признал недоказанным факт применения Чернышевым насилия к М.

Телесное повреждение в виде ушиба грудной клетки, обнаруженное у М., судя по заключению судебно - медицинского эксперта, могло образоваться в день происшествия, но, по мнению суда, при других обстоятельствах.

Как показала в судебном заседании свидетель Бурылева, за час-полтора до задержания Чернышева эти же работники милиции задержали другого мужчину, который оказывал им сопротивление, а они наносили ему удары ногами.

Поэтому суд вправе был допустить, что обнаруженные у М. телесные повреждения он мог получить не в результате действий Чернышева, а при задержании упомянутого гражданина, и все сомнения по этому вопросу, разрешить которые в судебном заседании не представилось возможным, истолковать в пользу подсудимого.

Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 8 апреля 1997 г.

(Извлечение)

Ростовским областным судом 8 апреля 1997 г. Заря-Лада И. оправдан в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 318 УК РФ (применение насилия в отношении представителя власти), за отсутствием в его деянии состава преступления.

Государственный обвинитель в кассационном протесте поставил вопрос об отмене приговора и направлении дела на новое рассмотрение. По мнению прокурора, дело рассмотрено односторонне и с нарушением уголовно-процессуального закона; не допрошены свидетели Н. и М. - очевидцы происшествия; суд не дал оценки постановлению об административном аресте Заря-Лады О. за нарушение ст. 165 КоАП РСФСР, а также административным материалам в отношении Заря-Лады И. и Заря-Лады Н.; оправдательный приговор противоречит фактическим обстоятельствам дела и имеющимся доказательствам.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 8 апреля 1997 г. кассационный протест оставила без удовлетворения, а оправдательный приговор - без изменения, указав следующее.

В суде было установлено, что 20 ноября 1996 г. Заря-Лада И., его жена, брат и мать в легкой степени алкогольного опьянения ожидали электропоезд на железнодорожной станции "Ростов". В это время к ним подошли работники милиции и потребовали у Заря-Лады И. и его жены документы. Поскольку документов не оказалось, работники милиции Кочетков и Кроповой предложили супругам пройти с ними в дежурную часть линейного отделения милиции. Заря-Лада И., его мать, жена и брат стали просить работников милиции отпустить их на электропоезд, однако Кочетков и Кроповой повели Заря-Ладу И. в милицию. Тогда Заря-Лада О. потребовал отпустить брата. Кочетков снял с пояса дубинку и замахнулся на него. В это время Заря-Лада И. бросился на спину Кочеткова, повалил его на землю и удерживал до тех пор, пока ему (Заря-Ладе И.) не надели на руки наручники.

Как видно из материалов дела, Заря-Лада И., хотя и находился в легкой степени алкогольного опьянения, однако ни он, ни кто-либо из его родственников правонарушений не совершал, что подтвердил в суде потерпевший Кочетков.

Работники милиции в нарушение положений ст. 11 Закона Российской Федерации от 18 апреля 1991 г. "О милиции", в которой дан исчерпывающий перечень оснований для проверки документов, потребовал от Заря-Лады И. и его родственников предъявить удостоверение личности, а затем пройти с ними в отдел внутренних дел.

Потерпевший Кочетков подтвердил, что Заря-Лада И. повалил его только после того, как он замахнулся на Заря-Ладу О. резиновой дубинкой.

Никто из допрошенных в суде не утверждал, что Заря-Лада И. нецензурно оскорблял работников милиции.

Ответственность же за применение насилия в отношении представителя власти наступает тогда, когда насилие является противодействием законной деятельности представителя власти, в том числе и работника милиции по охране общественного порядка.

Вывод суда о невиновности Заря-Лады И. в инкриминированном ему деянии основан на его показаниях, показаниях потерпевшего Кочеткова, свидетелей Заря-Лады О., Заря-Лады Н., Суховой и других доказательствах, анализ которых дан в приговоре.

Ссылки прокурора на имеющийся в деле по этому факту административный материал в отношении Заря-Лады И. и его родственников безосновательны, поскольку содержащиеся в нем сведения противоречат материалам уголовного дела и обстоятельствам, которые были установлены в суде.

Несостоятелен и довод прокурора на отсутствие показаний в суде свидетелей Н. и М. (они не явились в суд), поскольку эти лица не видели, с чего начался конфликт, и их показания не могли повлиять на исход дела.

Таким образом, в действиях Заря-Лады И. не усматривается противодействия законной деятельности представителей власти - работников милиции, в связи с чем оснований для отмены оправдательного приговора не имеется.