Европейский суд по правам человека инстанция.

Добрый день. Конституционный Суд РФ, Верховный Суд РФ, Высший Арбитражный Суд РФ являются последними инстанциями, пройдя которые недовольные граждане вправе обращаться в ЕС.

После кассации, т.к. ЕСПЧ не воспринимает наш надзор как инстанцию. А теоретически после надзора.

Здравствуйте!

Содержательно ответить на Ваш вопрос невозможно, т.к. ответ на вопрос о том, какие внутренние (внутригосударственные) средства правовой защиты в смысле пункта 1 статьи 35 Конвенции о защите прав человека и основных свобод заявитель должен исчерпать перед обращением с жалобой в Европейский Суд по правам человека - а именно в этом и состоит Ваш вопрос - зависит от того, на какое предполагаемое нарушение его права, гарантированного Конвенцией или Протоколом к ней, он хочет подать жалобу в Страсбургский Суд, поскольку обращение в любой национальный суд может считаться внутренним средством правовой защиты только в том случае, если в результате такого (и именно такого) обращения это нарушение и теоретически, и практически может быть признано и исправлено (или положено начало его исправлению), в то время как Вами никакое предполагаемое нарушение не названо.

Я могу лишь сказать, принимая во внимание предоставленные Вам ответы, что обращение в надзорные инстанции российских судов общей юрисдикции в порядке, предусмотренном УПК РФ, не считается и никогда не считалось Европейским Судом по правам человека внутренним средством правовой защиты от каких бы то ни было нарушений См. Решение Европейского Суда по правам человека по вопросам приемлемости жалобы "Бердзенишвили против России" (Berdzenishvili v. Russia, жалоба N 31697/03) от 29 января 2004 года, в котором выражена соответствующая позиция, которая никогда не менялась.

Обращение в надзорные инстанции российских судов общей юрисдикции в порядке, предусмотренном ГПК РФ в редакции, действовавшей до 01 января 2012 года, также никогда не признавалось Еврейским Судом по правам человека внутренним средством правовой защиты от каких бы то ни было нарушений. См. практику Страсбургского Суда, начиная с Решения по вопросам приемлемости жалобы «Тумилович против России» (Tumilovich v. Russia, N 47033/99) от 22 июня 1999 года, где данный вопрос был поднят впервые, до Решения по вопросам приемлемости жалобы «Мартынец против России» (Martynets v. Russia, N 29612/09) от 05 ноября 2009 года, в котором была оценена процедура надзора, действовавшая с 08 января 2008 года по 31 декабря 2011 года.

Что касается новой процедуры надзора, предусмотренной ГПК РФ в редакции, действующей с 01 января 2012 года, то к настоящему моменту Европейский Суд по правам человека не принял ни одного решения, которое позволило бы судить о том, считается ли обращение в Президиум Верховного Суда РФ в порядке, предусмотренном вступившим в силу 01 января 2012 года Федеральным законом N 353-ФЗ от 09 декабря 2010 года, внесшим соответствующие изменения в ГПК РФ, внутренним средством правовой защиты от каких бы то ни было нарушений. Возможно, новое надзорное производство будет оценено Европейским Судом по правам человека в решении по делу «Рябкин и другие жалобы против России» (Ryabkin and other applications against Russia, жалобы NN 52166/08 и др.), поскольку соответствующие вопросы были поставлены перед властями Российской Федерации в рамках разбирательства по этому делу еще в апреле 2011 года. Однако дата вынесения (оглашения) соответствующего решения Европейского Суда по правам человека пока неизвестна. Не исключено, что обращение в Президиум Верховного Суда РФ (а тем более — последующее обращение к Председателю Верховного Суда РФ) в порядке, предусмотренном ГПК РФ в редакции, действующей с 01 января 2012 года, не будет признано Европейским Судом по правам человека внутренним средством правовой защиты в связи с тем, что фактически ГПК РФ предусматривает две инстанции (кассационную и надзорную) для пересмотра вступивших в законную силу решений, а также по причине сохранения специфических полномочий Председателя Верховного Суда РФ и его заместителей, к чему Европейский Суд по правам человека ранее неоднократно предъявлял претензии. Однако до принятия Европейским Судом по правам человека соответствующего решения следует условно рассматривать обращение в Президиум Верховного Суда РФ в порядке, предусмотренном ГПК РФ (а также возможное обращение к Председателю Верховного Суда РФ), спорным средством правовой защиты, т.е. не учитывать его при исчислении шестимесячного срока на обращение в Европейский Суд по правам человека с жалобой на нарушения, предположительно допущенные нижестоящими судами, но обращаться в Президиум Верховного Суда РФ с надзорной жалобой (и в соответствующих случаях к Председателю Верховного Суда РФ в порядке, предусмотренном частью 3 статьи 391.5 и частью 1 статьи 391.11 ГПК РФ, пусть вероятность признания такого обращения внутренним средством правой защиты стремится к нулю) и незамедлительно сообщать о результатах Секретариату Европейского Суда по правам человека.

Что касается производства по делам об административных правонарушениях, то не существует ни одного решения Европейского Суда по правам человека, в которых он оценил бы действующий КоАП РФ (с учетом статьи 30.12 в редакции Федерального закона N 240-ФЗ от 03.12.2008 года) на предмет того, соответствует ли предусмотренная им процедура пересмотра вступивших в законную силу судебных решений требованиям, предъявляемым к средству правовой защиты в смысле пункта 1 статьи 35 Конвенции. Более того, представляется практически невозможным сделать обоснованные предположения о том, какое решение по данному вопросу может принять Европейский Суд по правам человека, когда (и если) он встанет перед ним. Это вызвано не столько тем, что подход Страсбургского Суда к оценке предполагаемого средства правовой защиты на предмет его доступности и эффективности непонятен. Напротив, можно было бы воспользоваться по меньшей мере Решениями и Постановлениями, касающимися надзорных процедур, предусмотренных ГПК РФ, УПК РФ и АПК РФ. Трудность заключается в понимании того, каким образом в настоящее время сам КоАП РФ регулирует производство по пересмотру вступивших в законную силу судебных решений. С одной стороны, в своем Определении N 113-О от 04 апреля 2006 года Конституционный Суд РФ, прямо сославшись на Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Рябых против России» (Ryabikh v. Russia, жалоба N 52854/99) от 24 июля 2003 года, касавшееся надзора, предусмотренного ГПК РФ, указал, что «[в]предь до законодательного урегулирования в [КоАП РФ] пределов и оснований проверки, полномочий судей суда надзорной инстанции, сроков для обжалования (опротестования) вступившего в законную силу судебного акта и порядка рассмотрения жалобы (протеста) в суде надзорной инстанции судам общей юрисдикции при разрешении соответствующих вопросов надлежит руководствоваться положениями главы 36 [АПК РФ]» (при этом разбирательство в суде надзорной инстанции в порядке, предусмотренном АПК РФ, признается Европейским Судом по правам человека средством правовой защиты). С другой стороны, Федеральным законом от 03 декабря 2008 года N 240-ФЗ в КоАП РФ были включены статьи 30.12–30.19, посвященные надзору. Несмотря на это, представляется, что даже в новой редакции КоАП РФ не определяет ни пределы и основания проверки, ни полномочия судей суда надзорной инстанции, ни сроки для обжалования (опротестования) вступившего в законную силу судебного акта. При этом своим Определением от 27 мая 2010 года N 715-О-Р Конституционный Суд РФ отказал в принятии к рассмотрению ходатайства Уполномоченного по правам человека в РФ о разъяснении того, возможно ли, с учетом принятия названного Федерального закона, продолжение применения по аналогии главы 36 АПК РФ, как это предусмотрено Определением от 04 апреля 2006 года. Таким образом, в настоящее время трудно понять, каков фактически порядок регулирования КоАП РФ пересмотра вступивших в законную силу судебных решений. Соответственно, по этой причине не представляется возможным сравнить его со сложившимся подходом Европейского Суда по правам человека к оценке предполагаемых средств правовой защиты на предмет соответствия предъявляемым к ним требованиям. В практическом плане это означает, что обращение в суды надзорной инстанции в порядке, предусмотренном КоАП РФ, является скорее спорным средством правовой защиты. То есть при исчислении шестимесячного срока на обращение с жалобой в Европейский Суд по правам человека следует ориентироваться на то, что обращение в суды надзорной инстанции в порядке, предусмотренном КоАП РФ, не является средством правовой защиты, но к нему при этом необходимо прибегнуть, чтобы обезопасить себя от возможного признания его средством правовой защиты Европейским Судом по правам человека, хотя вероятность этого незначительна.

Предусмотренная АПК РФ процедура пересмотра решений в порядке надзора признана Европейским Судом по правам человека средством правовой защиты в смысле пункта 1 статьи 35 Конвенции в Решении по вопросам приемлемости жалобы «Ковалева против России» (Kovaleva v. Russia, N 6025/09) от 25 июня 2009 года. Европейский Суд по правам человека пришел к такому выводу, указав, что АПК РФ предусматривает только одну надзорную инстанцию — ВАС РФ, позволяет обращаться с жалобой только сторонам и ряду других лиц, затронутых судебным актом, позволяет делать это только в течение 3 месяцев при условии исчерпания остальных средств защиты, предусмотренных АПК РФ, процедура рассмотрения жалобы (заявления), в том числе соответствующие сроки, а также основания отмены решений четко прописаны.

Наконец, нет ни одного решения Европейского Суда по правам человека в отношении России, в котором он указал бы, что обращение в Конституционный Суд РФ ни при каких условиях не может являться средством правовой защиты в смысле пункта 1 статьи 35 Конвенции, однако решений, свидетельствующих о том, что обращение в Конституционный Суд РФ является средством правовой защиты хотя бы в каких-то отдельных случаях и, соответственно, обращение в него является условием подачи жалобы в Европейский Суд по права человека (а шестимесячный срок на обращение с ней может исчисляться с даты принятия решения по поданной в него жалобе Конституционным Судом РФ), также не существует. Наиболее близко Европейский Суд по правам человека подошел к вопросу о том, может ли обращение в Конституционный Суд РФ быть признано средством правовой защиты от отдельных нарушений, в своем Постановлении по делу «Лебедев против России» (Lebedev v. Russia, жалоба N 4493/04) от 25 октября 2007 года, где он указал: «В своих замечаниях по существу жалобы власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не исчерпал внутригосударственные средства правовой защиты. Он подал жалобу в Конституционный Суд Российской Федерации, что завершилось вынесением 22 марта 2005 г. постановления N 4-П в пользу заявителя. Власти Российской Федерации полагали, что вопрос не был еще разрешен на внутригосударственном уровне... Европейский Суд отмечает, что возражение властей Российской Федерации можно истолковать двумя путями: во-первых, как указание на то, что жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации являлась эффективным средством правовой защиты, подлежащим использованию, и, во-вторых, как предположение, что постановление Конституционного Суда Российской Федерации открывало перед заявителем новые правовые возможности, которые не существовали ранее. Так или иначе, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации первый раз выдвинули это возражение в своих дополнительных замечаниях по существу дела от 14 сентября 2006 г. после вынесения решения о приемлемости жалобы. При таких обстоятельствах первый вопрос, на который следует ответить, заключается в том, лишены ли власти Российской Федерации возможности выдвигать такое возражение». Страсбургский Суд ответил отрицательно на поставленный им вопрос, то есть пришел к выводу, что власти Российской Федерации не заявили указанное возражение в положенный срок. По этой причине вопрос о том, является ли обращение в Конституционный Суд РФ эффективным средством правовой защиты хотя бы в некоторых случаях, остался открытым. Однако следует сказать, что средство правовой защиты должно обладать целым рядом признаков. И зачастую обращение в Конституционный Суд РФ, вероятно, не будет соответствовать всем необходимым требованиям. Я не стал бы категорично заявлять, что обращение в Конституционный Суд РФ ни при каких обстоятельствах не может быть признано Европейским Судом по правам человека средством правовой защиты в смысле пункта 1 статьи 35 Конвенции. Но это возможно только в очень специфических случаях. В практическом плане это означает, что я не рекомендую при определении шестимесячного срока на подачу жалобы в Европейский Суд по правам человека принимать во внимание возможность обращения в Конституционный Суд РФ, рассматривая данное предполагаемое средство правовой защиты в качестве спорного.

По Регламенту ЕСПЧ после кассации.

Здравствуйте!

В связи с продолжающими поступать Вам ответами добавлю, что Регламент Европейского Суда по правам человека в принципе не регулирует вопросы, касающиеся необходимости исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты, которые регулируются исключительно пунктом 1 статьи 35 Конвенции, взятой с учетом практики ее толкования в процессе применения Европейским Судом по правам человека, в ведении которого - согласно пункту 1 статьи 32 Конвенции - находятся все вопросы, касающиеся толкования и применения положений Конвенции и Протоколов к ней. Более того, практика Страсбургского Суда по данному вопросу, безусловно, во временем может меняться, поскольку изменяются национальные законы и практика их применения. Наконец, исчерпание внутригосударственных средств правовой защиты в принципе упоминается в действующем (вступившем в силу в новой редакции 01 февраля 2012 года) Регламенте Европейского Суда по правам человека - Правилах 46 и 47 - лишь трижды и исключительно в связи с необходимостью приведения в межгосударственных и индивидуальных жалобах соответственно обоснования, касающегося соблюдения заявителями данного критерия приемлемости.