Могут ли применяться германским судом к трудовым отношениям нормы гражданского права России?

По иску кредиторов к Балтийскому морскому пароходству на основании распоряжения суда г. Киля (Германия) о предварительном обеспечении иска в 1996 г. был арестован теплоход «Константин Симонов» (порт приписки – Санкт-Петербург). В трудовых договорах членов экипажа судна с Балтийским морским пароходством, которые регулировались российским правом, было предусмотрено условие об оплате судовладельцем расходов по возвращению членов экипажа на родину в подобных случаях. Расходы по отправке на родину 70 членов экипажа приняли на себя власти г. Киля.

Каждый член экипажа, оплату проезда которого приняли на себя власти г. Киля, в письменной форме оформил переуступку прав требования по возмещению расходов в связи с отправкой на родину. Заявления членов экипажа об уступке прав требования власти города Киля представил в суд г. Киля. Однако отдельные кредиторы оспаривали правомочность произведенной переуступки прав требования и возражали против включения претензий городских властей в общий список долговых требований. Согласно ст.33 абз.2 Вводного закона к Германскому гражданскому уложению, право, которое подлежит применению к передаваемому требованию, определяет возможность самой передачи права требования. Следовательно, возможность уступки права требования определяется российским правом.

Если суд г. Киля будет осуществлять квалификацию с учётом принципа lex causae, как он может определить характер уступки права требования, имея ввиду, что уступка по своей природе относится к трудовому договору? Могут ли применяться германским судом к трудовым отношениям нормы гражданского права России? Если бы такая ситуация возникла в Санкт-Петербургском морском торговом порту в отношении судна, принадлежащего Черноморскому морскому пароходству (г. Одесса) и плавающему под украинским флагом? Как этот вопрос решается российским законодательством?