Разрешая судьбу вещественных доказательств, суд пришел к выводу, что автомобили осужденных являются орудиями преступления, поэтому на основании п. 1 ч. 3 ст. 81 УПК РФ, п. "г" ч. 1 ст. 104.1 УК РФ подлежат конфискации. Однако данные выводы суда не являются обоснованными.
По смыслу закона под орудием преступления следует понимать предметы, которые были использованы для подготовки либо для совершения преступления.
Общим признаком орудий преступления является то, что они непосредственно используются в процессе выполнения действий, образующих объективную сторону преступления, усиливая физические возможности лица.
Средства же преступления, как правило, при непосредственном выполнении подобных действий не применяются, а используются для облегчения преступного деяния, достижения преступного результата или сокрытия с места преступления.
Транспортные средства, с использованием которых совершалось преступление, признаются орудиями преступления лишь в том случае, если будет установлено, что транспортное средство непосредственно использовалось в процессе посягательства для достижения преступного результата, т.е. при реализации действий, образующих объективную сторону преступления.
Так, если бы суд, делая вывод о необходимости обращения автомобилей, принадлежащих осужденным, в доход государства как орудия преступления, указал бы на то, что без использования данных автомобилей К. и Ш. не смогли бы совершить хищение имущества и распорядиться похищенным, учитывая его значительный вес и объем, то тогда бы решение суда в части конфискации автомобилей был бы обоснованным и мотивированным.
Однако, из обстоятельств дела, следует, что автомашины использовались для поездки к месту краж и доставки туда автогенного аппарата и перевозки похищенного с целью облегчить совершения преступления, то есть как средство преступление, а никак орудие преступления.
При таких обстоятельствах указание суда на обращение в доход государства автомобилей, принадлежащих осужденным, как орудия преступления нельзя признать обоснованным.
Спросить
